Сергей Плотов

Сергей Плотов

Родился в 1961 году в Омске. Окончил Омское музыкальное училище по специальности «Актер драматического театра» (1982). Работал в Хабаровском ТЮЗе и в Челябинском театре кукол. Переехав в столицу, писал стихи для программы «Ну и денек» на радиостанции «Эхо Москвы». Сценарист капустников в ЦДА, один из авторов сценария спектакля «Нам все еще смешно» театра Сатиры, шеф-редактор и автор нескольких серий сериалов «Моя прекрасная няня» (5-й сезон) и «Кто в доме хозяин?».

. . .
Господь тебя храни, столичная столица.
И сретенский твой двор, и выхинский забор,
И волжского бича у италийской пиццы,
И трупик Ильича, и трех твоих сестер,
И топот быстрых ног, и шепоток мобильный,
И колокольный звон, и пересвист ментов,
И для других столов обидную обильность,
И неба лоскуты со штопками крестов.
Господь, храни ее! На занятость не сетуй:
Вас много, я — один. Нас много. Мы — одни.
Воткни в магнитофон затертую кассету
«Сто песен о Москве». И слушай. И храни.
Взгляни, Главврач, зайди в кремлевскую палату,
Где пациент Егор вогнал в змею копье.
Москва. Столица. Порт, откуда нет возврата.
Ну, разве что — к Тебе…
Храни, Господь, ее.

***
Стоят ненастные погоды.
Дома стоят. Стоят заводы.
Встаёт рассвет. И в сизой мгле
Стоит чекушка на столе.
Её чекист стоит на стрёме.
Напуган байками о броме,
Солдат у вечного огня
Стоит. И понимаешь вяло:
Здесь точно так же б всё стояло,
Когда бы не было меня.
Когда бы не было любого…
Все те, кто пялился любовно
На виды Родины моей,
И кто имел все эти виды
«В особо извращённой», выйдут
В тела давно минувших дней.
Придатки старины глубокой
Давно застужены. Эпоха
Идёт-бредёт сама собой.
Не плачь, девчонка, всё в порядке
И к свежевкопанной оградке
Привязан шарик голубой.
Никто не тычет, не бабачит.
В конце подъезда свет маячит.
По крыше дождик шелестит.
А то, что, раздобывши дури,
Сосед мятежный просит бури,
Так, Кто Там Есть, — ему простит.

«Hi! Любезный друг! Как твои дела? Тишина вокруг Моего стола. Только каплет кран Да скрыпит перо. На бумаги край Кот глядит хитро. В частокол разлук День прошедший вбит… Кот у нас г…юк, Где попало с.ыт. Попроси свой штаб До дому сходить — Научить кота Родину любить. Чтоб учёный кот Днём и ночью, гад, Ведал, что придёт Удалой солдат, Что Отчизну-мать Заслонял собой! Я умею ждать, Как никто другой. Тянется дымок От родимых хат. Hi тебе в письмо! КРУПНЫМ ШРИФТОМ Hi! Почтальон вручит Мой привет тебе. Для тебя звучит Новый хит «ЛЮБЭ». Жду тебя, родной, Поскорей назад!» …Вот ещё окно, Где опять не спят.

«Ты жива ещё, моя Танюшка? Ну и я, скорее жив, чем нет. Тут одна случилась заварушка. Ты пока пиши на лазарет. Ничего, родная, успокойся! Пустяки! Царапнуло слегка. Я лежу на самой лучшей койке, Целый день валяю дурака, Ем да околачиваю груши И скучаю по родным местам… Скоро выйдем на’ берег, Танюша, Ставить раком весь чучмекистан! Ну а, падлы, возникать посмеют, — Будем резать, Танька, будем бить, Как никто на свете не умеет! Лучше — нас бояться и любить. Ты же, на… жена моя, Татьяна! Я же, на… тебя же, на… люблю! Если что, — из-под земли достану И на части, сука, порублю! Благодарность от всего состава Передать просили за «ЛЮБЭ». Вот вернусь — пистон котяре вставлю! Всё пучком, любимая! Не «бэ»! Ну, пока! Надолго не прощаюсь! Фотку шлю: «Я на броневике»… И, рассвет весёлый возвещая, Соловьи ликуют вдалеке.

КАЗАЧОК

Где моя шашка? Несите скорей!
Где галифе, сапоги, портупея,
Где моя бурка в головках репейных,
Звонкое пенье да запах полей?

Где оно, ё-моё, все мое? Где?!
Где провонявшая псиной папаха,
Где полинявшая в стирках рубаха?
Грозен рубака, да неча надеть.

Где мой курень, отвечай, есаул?!
Где жеребец вороной али чалый?
Где моя сотня?..

Тут сотня лежала.
Кто мою сотню, скоты, умыкнул?

Не ожидали такой поворот?
То-то! Могу закрутить и почище.
Тихий казак Дон Кишотыч Поприщин
Взял да собрался в четвертый поход.

Вдруг не придется уже никогда
Гордо пройтись по оставленным хатам?..
Память моя под больничным халатом,
Кореш мордатый, прощай — не беда.

Детство — один бесконечный футбол,
А в перерывах — любови навеки.
Потные руки. Ячменные веки.
Ну вас, калеки! Я дальше пошел!

Пачка «Родопи» да вермут «Рубин».
Дух креозота, вокзальное эхо.
В ежесекундном желанье успеха
Юность прыщавая старшим грубит.

Спрятан на счастье под пятку пятак,
Здравствуй, студент легендарного вуза.
Годы спустя толстожопая муза —
Все достижения. Именно так.

Все перемелется — будет мука.
Не перемелется! Во поле диком
Мельницы напрочь испорчены пикой
В тощих руках одного мудака.

Сборы. Походы. Побои. Бои.
Всей этой жизни безжизненной дело.
Близится время приблизить пределы.
Не потянуть Росинанту двоих.

Близится эра светлых годов.
Светлых навзрыд, как скупые седины.
Что же ты ищешь в потемках, скотина?
Или готов осознать, что — готов?

Хватит ломать из себя идиота!
Хватит типичное делать не то!..

…Где моя шапка из крошки-енота?
Где мое модного кроя пальто?
Дайте скорей «Salamander» сапожки,
Дайте с дырой на коленке трико!..

Славно.
Пора прогуляться немножко.
Вот уже легче.
Да просто — легко!

НА СМЕРТЬ Ю.АНДРОПОВА

Любой из нас был молод и румян.
Читатели газетных эпитафий,
Скупые четвертушки биографий
Мы клали на «андроповки» стакан.
Той — по четыре семьдесят. Страна
Жила тогда, не зачехляя трубы.
И словно губка впитывала трупы
Сановные кремлевская стена.
А из державы сыпался песок.
И мы на нем свои чертили планы.
Под траурные флейты и органы.
Подспудно. Под сурдинку. Под шумок.
Нам было — двадцать пять. И старики
В гарнире звезд нам были безразличны.
И к облакам скользили симметрично
Земных заслуг казенные венки.