Алексей Антонов
Антонов
Алексей Константинович
1955 — 2018
Москва
Доцент Литературного института им. А. М. Горького. Окончил филологический факультет МГУ, Высшие литературные курсы и аспирантуру по кафедре литературы и литературной критики Литературного института им. А. М. Горького. Основная сфера интересов — теория прозы, русский роман ХVIII – XX веков, теория жанров. Печатался в журналах «Московский вестник», «Москва», «Литературная учёба», «Лепта», «Грани» и др.
Руководитель литературного кружка «Белкин»
Амираму Григорову
Когда мои, когда в ладьях,
Подызбоченясь, на боку,
Когда сам чёрт им был не брат
На рейде города Баку,
Когда тогда перепились,
В пучину вод когда княжон
Метали, плакали, клялись,
Челомкалися и дрались,
Народом избранным звались
(стаканы всклень, а сами в слизь),
Когда твой город окружен,
И осажден, и поражен,
Когда захватчик раздражен,
Когда в законе вандализм,
Твои с базара утекли,
Чтоб, не дай Бог, не упекли,
Чтоб, не дай Бог, не привлекли,
И по местечкам побрели,
Припрятав в башмаки рубли,
И толковали, и плели,
И там такого наплели.
Твои рядили: вот беда!
И разве нет! И таки да!
А в небе ярая звезда
Страпонила как никогда,
И выжигала города,
Гнала народы в никуда,
Ярка, груба, жестка, крута.
Но шли года, прошли века…
Мы окультурились слегка.
И вот сидим с тобой вдвоем
И на бульваре пиво пьем.
И слава Богу твоему,
И слава Богу моему,
Что я теперь тебя пойму,
Но что пойму — по-своему.
СМЕРТЬ ПИОНЕРКЕ!
Не противься, Валенька,
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький
Твой крестильный крест.
Э. Багрицкий
1.
Солнечные струи!
Небеса враздрай!
Бодро маршируют
Пионеры в рай.
Валентина-Валечка
С флагом впереди.
Галстук развевается
На худой груди.
В ворот известных,
Сух, и смугл, и тверд,
Детвору приветствует
Седовласый Петр.
К Вале старец тянет
Свой костлявый перст:
— Покажи, дитя, мне
Твой крестильный крест.
Глазки закрываются…
Запеклись уста…
— Нету, — Валя кается, —
Нет на мне креста:
Вся в бреду лежала я,
Без лекарств, без средств,
И пришла вожатая,
И украла крест.
Пропустите, дедушка,
В дивный этот сад…
Но апостол девушку
Направляет в ад.
2.
Сумрачные своды,
Жар, угар и чад.
Черти строем вводят
Пионеров в ад.
И дрожат коленки,
И горит земля,
И висит у Ленки
Длинная сопля,
И кривятся губы,
И рогат конвой.
Трубы, трубы, трубы
Поднимают вой.
И скулят, и сетуют:
— Наша в чем вина? —
Пионеры Кунцева,
Пионеры Сетуни,
Пионеры фабрики Ногина.
Пламенная, дерзкая!
Что с тобой стряслось?
Где же пионерская
Классовая злость?
Помнишь, как в ошейнике,
В кале и пыли
Батюшку-священника
На правеж вели?
Как ты куролесила,
Валя, в алтаре!
Как трещали весело
Образа в костре!
Вот за эти подвиги
ты теперь в аду.
Подходи, безбожники,
К Страшному Суду.
3.
И хватают черти (эх!)
Первых штук пяток,
И швыряют черти их
Прямо в кипяток.
А над чаном высится
Самый важный черт,
И попробуй высунься —
Сразу по лбу щелк.
На дрова валежника
ну-ка не жалей,
Чтобы стали грешники
Галстуков алей,
Чтобы стало не с кого
На Святой Руси
Духу пионерского
Даже и спросить.
Шевелись! Подкладывай!
Градус подымай!
Ввергнем племя адово
В вечный Первомай!
Шкура пионерская —
Славный барабан!
…Ох, не шей мне, матушка,
Красный сарафан.
Аритмия
А сердце устанет биться.
А руки устанут драться.
И скажут однажды в милиции:
Дедушка, вам ведь не двадцать.
Поддерживаю отечественного
производителя!
Хороши в носке
смоленские хлопчатобумажные носки.
Носки носки:
Носятся — не износятся,
Не протираются носики,
Пяткам нет сносу,
Пригодны для театра и для гимнастики.
Носки не марки, не броски,
Добротны по-русски,
Элегантны по-польски,
Несносны по-японски.
Потребители в восторге.
Носки идут нарасхват на торге,
Потому что еще и недороги.
Короче,
Наденешь осенью — снимешь весною,
Соскребешь наносное
И снова носишь —
Производителя не поносишь.
А торговля у нас выносная.
Прямо на станции Ховрино.
Уж чего уж удобнее!
Ну я уж не знаю.
Zoo
Звери живут в зоопарке,
а я живу в общежитии.
Живу ни аки, ни паки,
живу и зверям завидую,
поскольку на них смотрят,
поскольку ими любуются,
поскольку любая морда
практически любую
может добыть шоколадку
или, скажем, конфетку,
лишь протяни лапку —
и принесут в клетку.
Незадача-2
Я решил вырезать тебя из сердца.
Вынул сердце, наточил ножик
и вырезал всю, от макушки до ножек,
вплоть на мизинце до заусенца.
Только гляжу — не осталось сердца.
Гуттаперча
И ел я пурпурные вишни
И золотые черешни,
И напивался реже,
И отжимался резче.
И вообще-то был я моложе.
И может быть, в этом и дело.
А сейчас смотрю — ну, ни рожи,
Ни кожи,
Ни тела.
И я приходил в гости.
И гости были мне рады.
И я не гвоздём, так гвоздем
гулял по безбрежному саду.
И прыгал в ночное море,
Как гуттаперчевый мячик.
А теперь — да кто ж уже помнит,
Какая она — гуттаперча?
Шум и ярость
В нынешних карцерах очень яркий свет
и очень громкая музыка (из газет)
Парились в карцере два паренька.
Свет беспросветный, два полупенька,
Ну, натурально, — в наколке рука.
И музыка, музыка до потолка.
Ну очень громкая музыка.
Музыки — валом, свет — через край.
Так, вероятно, выглядит рай,
Чтоб уж навеки запомнилось.
Так и сидели они на пеньках.
Глазки закрыты, пайки в руках.
Так и не познакомились.
Молитва
Господи мой Боже!
Всемогущий ты мой Вседержитель!
Забери и меня тоже
Из этих всех общежитий.
Забери никакого-некоего,
Забери-ка меня на небко.
Я слыхал, что там твои детки
Сидят и едят конфетки.