Александр Бабушкин — РОЗОЧКА
«Ятха вртха татха пхале» — «каков корень, таков и плод» (санскрит)
иллюстрация: Lukasz Lewandowski
Вместо предисловия
Я наконец-то обрёл свою личную спасительную формулу, формулу, непротиворечиво объясняющую моё брезгливое и презрительное отношение к той части les intellectuels, которая «за все хорошее, против всего плохого». Зря смеётесь. Попробуйте найти свою. И сравним.
Моя же сермяжно проста – историю, как и Родину, не выбирают и принимают всю без остатка.
Помните старый советский анекдот про человека, который ищет часы не там, где обронил, а под фонарём ( потому что там светлее)? Вот все наши борцы с большевизмом, красным террором, Сталиным, ГУЛАГом – это такие рукопожатные эльфы, ассенизаторы исторического говна, докатившиеся до неизбежного – да говно вся эта страна с её народом. Визуализация этого гештальта – мазня Лены Хейдиз (которая только и всего-то, что карикатурно сублимировала всё, что накрасили наши «микелянджелы» от авангардистов и нонконформистов 60-х, до Владимира Титова и Василия Шульженко).
http://finbahn.com/дмитрий-галковский-должок/
Русофобия – это неприятие истории России. И как результат – неприятие самой России с таким вот народом. Русофобия – это попытка поставить себя над историей и над народом эдаким судьёй с чистыми руками. Вот только с чистыми руками никого нет. Европе и Америке это объяснил Триер в своём убийственном «Догвилле». А у нас этот «Догвилль» разлит по всем биографиям «мучеников».
Это крайне важно, что написать «Мы живем, под собою не чуя страны» было дано отмороженному эсеру-савинковцу; что мученическую смерть принял тот, кто был певцом террора похлещще большевистского. Это – наш бумеранг. И он возвращается к каждому, кто забыл историю. Поскреби биографии всех этих пафстанцэф (Шендерорвича, Акунина, Венедиктова, основателя «Коммерсанта» Владимира Яковлева, Бильжо etc) – обнаружишь комиссаров в пыльных шлемах. И вот через 100 лет внуки бундовцев, старообрядцев, эсеров, большевиков, троцкистов ( всех тех, кто снёс Российскую Империю и спровоцировал «русский бунт — бессмысленный и беспощадный») – зовут сыграть в «русскую рулетку» еще разок.
Александр Бабушкин
В 1930-ом в эмиграции Георгий Иванов напишет:
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Пожалуй, это самый страшный портрет распада поколения Серебряного века.
Такой же страшный, как роман Гиппиус, Мережковского и Шмелева с нацизмом.
Такой же страшный, как самодовольный
«Дневник коллаборантки» Лидии Осиповой (Олимпии Поляковой):
22 июня 1941 г.
…Неужели же приближается наше освобождение?
24 июля…
Бомбят, а нам не страшно. Бомбы-то освободительные».
http://militera.lib.ru/db/osipova_l/index.html
Конечно 100-летний юбилей Октября всему виной. Иначе, с чего так возбудилась Мариэтта Чудакова? – этот её экзальтированный призыв порвать с ленинизмом. (кстати, что это?)
Читать по ссылке:
Мариэтта Чудакова: «Люди не отдают себе отчет, какой год нас ожидает»
Вот только не начало это разборок, а отрыжка вспыхнувшего много десятилетий тому остервенелого публицистического мордобоя, начало которому надо искать в «Окаянных днях» Бунина, в сборнике «Из глубины» бывших легальных марксистов, «поумневших» до богоискательства (Бердяев, Струве, Булгаков etc.).
Очень метко на сей счет высказался епископ Тихон Шевкунов:
«Поразительно, но самые разные люди в начале ХХ века — благородные, любящие Россию, пламенно желая ей добра, сделали все для того, чтобы в конце концов у власти оказался Ленин, быть может, самый страшный персонаж в нашей истории. События 1917 года убедительно говорят о том, что русское креативное общество, тогда оно называлось прогрессивным, оказалось вопиюще инфантильным, слепым, тупым и абсолютно бездарным в смысле управления страной, самодовольным и феерически безответственным. Большая часть творцов февраля – а это были наши замечательные креативные и прогрессивные элиты – позже, задним числом это с ужасом поняли. Недаром Александр Федорович Керенский уже в Америке в шестидесятые годы на вопрос журналиста, можно ли было предотвратить ужасы, в которые была ввергнута Россия после революции, ответил уверенно: «Можно!» «Что для этого нужно было сделать?» — спросил журналист. «Расстрелять одного человека», — не задумываясь ответил Керенский. «Ленина?» — «Нет, Керенского», — ответил Керенский».
Читать по ссылке:
Тихон Шевкунов: «Если бы Серебренников попросил меня о встрече, я бы безусловно не отказал»
Однако жизнь доказывает – споры с les intellectuels (даже с самыми бронебойными аргументами и фактами на руках) бессмысленны априори. В любой литературной компании, тусовке художников, музыкантов, да просто в среде образованцев, любой даже намек на сомнение в непогрешимости доктрины, согласно которой Россия — Империя зла – приговор. Все, знающие вас, немедленно и громко (это очч важно – громко и публично) брезгливо заявят вам, что идут мыть руки. Вот так. А вы чего хотели? Интеллигенция – она такая. Совестливая она. И очень боится испачкаться в говне. При том, что именно она в историческом говне по уши.
И тут трудно не согласится: «Нет в России памятника интеллигенции. А надо бы поставить.
Я полагаю — место ему в Москве, на Пушке. В подземном переходе через Тверскую, напротив выхода из метро, в левом углу, рядом с киосками.
На низком постаменте нечто амбисексуальное, упитанное. Внешность слегка восточная, полумосковская-полуеврейская. В очках, без головного убора, волосы слегка взъерошены. Лица нет. Мощный торс в заношенном свитере. Запечатлен вроде бы в бронзе — в позе орла, с приспущенными штанами, обнюхивает указательный палец правой руки, на котором нанизан обрывок то ли то «Завтра», то ли «Века ХХ и мира». Левой рукой мертвой хваткой сжимает бумажник (из него торчит пачка «зеленых»), ею же придерживает штаны. Под необъятным задом — полупереваренные останки Российской империи, СССР, демократии, либерализма, консерватизма, патриотизма, а также других уже плохо различимых ценностей. Обуви не видно, погребена в куче.
Надпись на постаменте — стилизация под сортирное граффити — гласит «Последнему интеллигенту от благодарных потомков»…»…
и тэдэ по ссылке:
Симон Кордонский (Россия) «О биологических основах любви интеллигентов к Родине» (1995)
То, что интеллигенция к последней черте подошла, к вырождению подошла – факт уже нравственный. Лучшее свидетельство тому — недавние планетарные (по грому в СМИ) постановки под сомнение святости жертв Блокады Ленинграда и (как венец) постановка под сомнение уже и самой необходимости воевать с фашистами (Улицкая). Мол – бесчеловечно… Надо было сдаваться. Сколько жизней бы спасли (вот как умные французы, например).
Таким и ответил Городницкий:
***
Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах, рябое,
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав ее немцам без боя.
Голос сирены, поющей тревожно,
Камни, седые от пыли.
Так бы и мы поступили, возможно,
Если бы чехами были.
Горькой истории грустные вехи,
Шум пискаревской дубравы.
Правы, возможно, разумные чехи —
Мы, вероятно, не правы.
Правы бельгийцы, мне искренне жаль их, —
Брюгге без выстрела брошен.
Правы влюбленные в жизнь парижане,
Дом свой отдавшие бошам.
Мы лишь одни, простофили и дуры,
Питер не выдали немцам.
Не отдавали мы архитектуры
На произвол чужеземцам.
Не оставляли позора в наследство
Детям и внукам любимым,
Твердо усвоив со школьного детства:
Мертвые сраму не имут.
И осознать, вероятно, несложно
Лет через сто или двести:
Все воссоздать из развалин возможно,
Кроме утраченной чести.
2014
читать по ссылке:
ПОРА ВВОДИТЬ ОБРЕЗАНИЕ ЯЗЫКА — ответ Улицкой
Везде – про гуманизм. Везде про свободу. Прям как в феврале 1917-го…
В этой связи очень показательны рефлексии les intellectuels на признанные в научно-историческом сообществе разоблачения Виктором Земсковым фальшивок Солженицына и западной историографии (в том числе про 110 млн. убитых чекистскими палачами с 1921 по 1953 гг. – при фактически подтвержденных 799 455).
Читать по ссылке:
Виктор Земсков (СССР, Россия) — Правда и ложь о политических репрессиях в СССР (1917—1990).
ЭДИПОВ КОМПЛЕКС
Там, где у борца с кровавой гэбнёй спекулировать цифрами больше не получается, более того, когда собственные предки — чекисты, чьи руки по локоть в крови — включаются проклятия самой земле…
Читать по ссылке:
ТШУВА КОММЕРСАНТА — Как Владимир Яковлев вдруг ВСПОМНИЛ ВСЁ.
А вот и один из самых зашифрованных и тихих отцов современной русофобии, её патриарх, скончавшийся недавно в Лос-Анжелесе — Вячеслав Всеволодович Ива́нов — советский и российский лингвист, переводчик, семиотик и антрополог.
Из статьи профессора, доктора философских наук Андрея Ашкерова
Читать по ссылке:
Андрей Ашкеров — КОБА В КОМЕ (на смерть Вяч. Вс. Иванова)
«Отцом Иванова был известный писатель Всеволод Иванов, автор знаменитой пьесы «Бронепоезд 14-69», которая десятилетия шла на подмостках большой страны. Поговаривают, что Сталин так ценил Иванова-старшего, что до самой своей смерти помнил двадцать строк из им же запрещённого рассказа «Дитя». «Бронепоезд» писался одновременно с булгаковскими «Днями Турбиных» и снискал почти такое же расположение «вождя народов». При этом если у Булгакова превращение «России белой» в «Россию красную» описывалось с точки зрения участников белого движения, то у Иванова привилегия взгляда на происходящее принадлежала именно красным (исключение составлял только рефлексирующий белогвардеец Незалесов).
В момент создания обе пьесы дополняли и уравновешивали друг друга, однако сегодня герои ивановской пьесы прочно забыты. Зато не забыта фигура того, кто поддерживал этот баланс. Согласно ещё одному апокрифу, маленький «Кома» Иванов по-сыновьи сидел на коленях у Сталина чуть ли ни в момент обсуждения с «инженерами душ» их будущего творческого союза.
При этом, когда «Кома» немного подрос, именно Сталин вызывал у него глубочайшее раздражение, на грани истерики. Трудно отделаться от ощущения, что вся эта мифологизированная «Комой» «борьба с подлецами» была личной вендеттой против вождя народов. Так это или нет, сражение с мёртвым вождём определяет канву биографии антрополога и лингвиста в аспекте, интересном не только узким специалистам. Помимо способностей полиглота (более ста языков в арсенале) Иванов был одним из тех, кто продвигал теорию «Сталин хуже Гитлера».
Нельзя не заметить, что в заочном конфликте «Комы» с «Кобой» очень много мотивов отцеборства. «Кома» восстаёт против покойного и развенчанного к тому моменту Сталина так, как если бы Сталин на самом деле был его отцом. Такой градус ненависти возникает только в ситуации родства. Однако это не биологическое отцовство. И даже принадлежность к поколению «детей вождя» («Кома» всего на три года младше Светланы Аллилуевой) не является достаточным основанием для подобной реакции.
Скорее, подобно всё той же Светлане, Иванов опознавал в вожде нечто, соотносящееся с наименее принимаемой частью его собственной натуры. Эта теневая сторона личности не то, к чему имеют доступ психологи. Речь, скорее, о реванше по отношению к Октябрю всех разночинных отпрысков Серебряного века, решивших в какой-то момент, что Сталин плоть от плоти их всех.
В ненависти к «вождю народов» Иванов вступается за поколение своего отца, которое считает обделённым в результате действий Сталина. Сталин же монополизировал революцию и ограничил корпоративно-сословное присвоения её трофеев. Однако в роли отца отцов Сталин претендует не только на добычу поколения революции, но и на его отцовство по отношению к собственным детям.
Дети поколения революции, в свою очередь, смещают на Сталина и травму детства при неполноценных отцах, и вину за их «ограниченное» отцовство. Всё это дополняет эффект «отложенного детства»: останемся детьми на всю жизнь, если нам не дали побыть ими, когда мы были в том самом возрасте.
Об этом не принято вспоминать, но заря брежневского правления была связана с попыткой социализации «внуков» революции в качестве постинтеллигенции. Постинтеллигенция близка по своим чертам к «всеобщим» интеллектуалам М.Фуко (концепция которых только оформлялась в противовес доктрине «ангажированных» интеллектуалов Ж-П.Сартра). Деятельность «ангажированных» интеллектуалов предполагала, как известно, постоянную озабоченность сюжетами «реальной политики». Что ни говори, это чрезвычайно сближало «сартровских ангажированных» с классической русской интеллигенцией (её профессиональный статус всегда был на кону политической конъюнктуры).
«Внуки революции» с интеллигенцией порвать не пожелали, даже напротив. Только некоторые из них, такие, как Юрий Давыдов, прельстились амплуа участников мировой интеллектуальной дискуссии (продлилось это недолго). Определённая часть поколения не была принята силовыми органами советской власти, став в лучшем случае участниками «бульдозерных выставок», а в худшем, как Андрей Синявский и Юлий Даниэль, – фигурантами судебных процессов. (Многих из них вскоре примирит эмиграция).
При этом большинство «внуков» так и осталось в амплуа интеллигенции.
Определённая система суждений о политике, основанная на не проговариваемом, но прекрасно опознаваемом тезисе: «Совок – дерьмо», оказалась условием допуска в элитарные группы гуманитариев и не только. Оттеснённые брежневцами, шестидесятники были лишены права наследства в отношении революции. Рано или поздно, стихийно или не очень, это привело их к роли революционеров против революции. «Кома» Иванов оказался в фарватере этого процесса.
Сталинские по масштабу амбиции по присвоению того, что осталось от «мирового революционного процесса», претерпели фиаско, которое, в порядке компенсации, породило новый запрос на «разоблачения сталинизма»(отчасти его реализовали в текстах первой Философской энциклопедии).
Одновременно возникла идея собрать «мировую революцию» заново. Самозваным идеологом этой сборки был Александр Николаевич Яковлев. Однако, помимо идеологов, требовались и те, кто адаптирует теоретические пассажи, исходящие из предполагаемых центров революционного процесса. Вяч. Вс. был в этом смысле не только удивительным полиглотом, но и выдающимся толмачём. Он заново вслушался в музыку революции и даже попытался облечь её в буквы.
Как было отмечено выше, это поставило его перед необходимостью воспроизводить значимое отсутствие. Однако хуже, чем это значимое отсутствие, было только то, что сам «Кома» воспринимал его за чистую монету. Как будто он и вправду был демиургом от высокой теории. Им самим, а заодно и его поклонниками, это зияние воспринималось как чистое присутствие, этакая плерома по-советски.
Попутно забылась проблема отцов: их место так и казалось отнятым Сталиным. Потом, с уходом поколения Брежнева, почудилось, что оно, наконец, стало свободным. Однако вскоре стало ясно: на грани исчезновения находится само пространство, с которым связано это место.
Не думаю, что «Кома» и его соратники сильно грустили по этому поводу. Суррогатные отцы – вместо своих, не слишком знакомых, – были найдены на Западе. Собственный стихийный и глубоко вытесненный сталинизм внешне не беспокоил, а значит и не требовал проработки.
Читать по ссылке:
Андрей Ашкеров — КОБА В КОМЕ (на смерть Вяч. Вс. Иванова)
Теперь чуть-чуть о поганых «откровениях» идиотки всея Руси — Ксении Собчак.
Вот её всероссийский медийный высер: «Россия стала страной генетического отребья»
https://echo.msk.ru/blog/statya/709632-echo/
Через 7 лет Ксения Анатольевна в разговоре с двумя мужчинами (журналист Дудь и политолог Шевченко) подробно «объяснила», что она имела в виду.
https://www.youtube.com/watch?v=wpfpey_0G5A&t=3733s
https://cont.ws/@hellene7/775741
Она имела в виду, что в процессе революции, Гражданской войны, коллективизации, репрессий и Великой Отечественной войны здесь погибли самые лучшие, самые, как она говорит, пассионарные люди — и вместо них остались менее пассионарные, менее привлекательные и вообще не очень адаптированные к цивилизации и демократическим ценностям. Проще говоря, совки. Голубую кровь и белую кость перевели, теперь тут одни коряги и пиявки повсюду.
Ответ Захара Прилепина:
«К началу Второй мировой войны Франция располагала третьей по количеству танков и самолётов армией в мире, уступая только СССР и Германии. Общая численность французских войск насчитывала более 2 млн человек — воюй не хочу.
Теперь загибайте пальцы, считая, сколько дней воевали французы.
10 мая 1940 года немецкие войска перешли границу Нидерландов и Бельгии. В тот же день французские войска вошли в Бельгию. Первое столкновение немецких и французских войск произошло 13 мая. 25 мая главнокомандующий французскими вооружёнными силами генерал Вейган заявил на заседании правительства, что надо просить немцев о принятии капитуляции.
15 дней они воевали!
8 июня немецкие войска достигли реки Сены. Утром 14 июня немецкие войска вступили в Париж. 17 июня 1940 года состоялось первое — десятиминутное! — заседание правительства Франции, возглавляемого маршалом Анри Петеном. Министры единогласно проголосовали за капитуляцию. Две недели на войну, один месяц и семь дней на всю эту катавасию с наступлениями и десять минут на капитуляцию. Вот это подход!
Ксения Анатольевна Собчак подробно рассказывала нам о том, как проклятый Сталин плохо подготовился к войне, — но отчего же так хорошо подготовилась Франция? Почему бы нам не обсудить и этот вопрос тоже?
И если Советский Союз к июню 1941 года был уже на добрую половину страной генетического отребья, с которым умудрился четыре года воевать, то кем же была тогда Франция после 150 лет войн и революций с такими сногсшибательными результатами? Очень интересно.
Может, отребье лучше воюет?»
Читать по ссылке:
Захар Прилепин — Ещё раз про генетическое отребье
Знаменательны рефлексии les intellectuels и на глубочайший философский анализ эпохи Александром Зиновьевым (сделавшем себе имя на Западе дважды: сначала критикой сталинизма, а затем, апологией последнего).
Читать по ссылке:
Le Figaro (1999) — интервью с философом Александром Зиновьевым
И здесь та же удручающая картина. Сколь бы аргументирована не была ваша позиция, вам с пеной на губах будут напоминать о выбитых зубах Заболоцкого, переломанных руках Мейерхольда, окоченевших трупах Мандельштама и Хармса etc. А еще вас замучают перманентным обвинением в антисемитизме, 37 годом, Делом врачей, бульдозерной выставкой, судом над Бродским — и так до бесконечности. И над всем этим Вавилоном трагических и бесспорных (это важно!) биографических подлинников будет по-прежнему возвышаться терновый венец – Архипелаг ГУЛАГ.
Отмотаем немного назад.
Полемика, вспыхнувшая после распада СССР, по неумолимой логике законов поведения изголодавшихся по праву на голос, априори не могла быть научной даже в первом приближении. Это был период выплескивания всего накопившегося в сам- и там-издате. По преимуществу это были свидетельства личных драм. Людям надо было выговориться. И они выговорились. Но выговаривание это совпало с разрушением, с тотальным развалом и разворовыванием страны. Пока «бывший» партаппарат и бандиты приватизировали, продавали, вывозили и валили, страна как могла выживала. Большинству было не до чтения. Но на тысячи горьких и трагических свидетельств и воспоминаний кирпичом (миллионными тиражами) всё же легли мифологемы самого разного пошиба: от фальшивок «исторического» спекулянта Ариэля Коэна, до титанической ненаучной фантастики Солженицына. Всё это тихо тлело. И взорвалось после белоленточного карнавала из клубка недопартий под водительством эфирных блядей (Собчак, Рынска) и хитрожопых карьерных борцов за свободу при Газпром-медиа и прозападных НКО. Поганое московское эхо и отравленный русофобией дождь, на которых в нонстопе крутился всё тот же заплесневелый интеллигентский баян — про трахнувших Россию чекистов.
Когда-то это должно было надоесть. И надоело. До остервенения. Как до остервенения дошло непонимание десятками миллионов россиян «простой» вещи – а что мы, собственно, строим? Как известно, нельзя уйти от того, чего так и не поняли. Да и ушли ли? Вместе с Майданом, Крымом, Олимпиадой и санкционной войной исторический спор вспыхнул с нешуточной медийной силой. Теперь (наконец-то) интересно стало не только самоназначенной совести нации и узкой группе бескорыстных профессиональных борцов с режимом, а всей стране. Просто потому, что колесо войны (Украина) и экономический каток (санкции) коснулись всех без исключения. Всем стало до истории. И в этом эфирном шоу длинной в 2 года интеллигенция показала себя именно такой, какой её хорошо знают только ушлые историки.
В 1906 году в Париже Максимилиан Волошин напишет «Ангел мщенья», где будут и эти строки:
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую — кровавые мечты.
И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грезы счастия слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.
А осенью 1908 года юная Марина Цветаева напишет П. И. Юркевичу:
«Можно жить без очень многого: без любви, без семьи, без “теплого уголка”. Жажду всего этого можно превозмочь. Но как примириться с мыслью, что революции не будет?
Вот передо мной какие-то статуи… Как охотно вышвырнула бы я их за окно, с каким восторгом следила бы, как горит наш милый старый дом!»
Читать по ссылке:
СИФИЛИС
Тогда, в начале прошлого века, это был общий тон высказываний les intellectuels. Через 6 лет вспыхнет I Мировая. Еще через 3 – Российская империя рухнет. Рухнет объективно. По причинам экономическим и политическим. «Макс Вебер (выдающийся социолог, автор знаменитой «Протестантской этики и духа капитализма») в 1905-7-ом специально приезжал в Петербург изучать революционное движение и уже тогда предупредил всех, что впереди Мировая война, что Россия захлебнется, что к власти придет одна из самых радикальных левацких партий и указал в качестве примера на большевиков».
Читать по ссылке:
Александр Бабушкин «Связать историю воедино»
Российская империя повалилась сама. Надорвалась экономически — посыпалась политически. Запад хорошенько помог. Внутри эту «помощь» горячо приняли. Прежде всего les intellectuels.
Читать по ссылке:
Александр Тюрин (Россия-Германия) «Гуманитарная катастрофа российской интеллигенции»
Страна зажравшихся латифундистов, симпатизирующих бомбистам промышленников, поголовно прозападной элиты и остервенело радикализированной интеллигенции устроит пляски смерти по себе, поголовно напялив в феврале красное. Вакханалия сумасшедших. Именно они и отдадут Россию большевикам (интеллектуальным мегапрозападным революционным камикадзе). Тем, кому Россия всегда была ненавистна (ультра-марксисты по определению не могут любить крестьянскую страну с её «идиотизмом сельской жизни» Ленин) и кто уготовит ей судьбу фитиля для общемировой коммунистической бомбы. Но ирония судьбы в том, что и бомба не взорвется, и полученную практически даром власть, большевикам придется защищать в Гражданской войне, где миллионы крестьян в итоге предсказуемо пойдут не за «вашблагородь», а за «правдой», так похожей на стихийно-религиозную…, пойдут за теми, кто сам в эту правду никогда не верил. И в результате ультра-марксисты (чья ставка может быть только на пролетариат) окажутся к концу Гражданской войны в тотально крестьянской стране. Остатки пролетариата Гражданская и сожрёт.
Что из этого следует? А очень многое следует. Что такое 1937 год? Это прежде всего целенаправленное избиение и уничтожение Сталиным старой ленинской большевистской элиты. Это тотальная зачистка ТЕХ, кто за «мировую революцию» ТЕМ, кто решился «построить социализм в отдельно взятой стране». Как умел. Как понимал. И из того человеческого материала, который был дан. А даны были — миллионы и миллионы крестьян.
И альтернатива ЭТОМУ была только одна – вообще не существовать стране. В условиях начинающейся II Мировой войны было не до гуманизма и абстрактных философствований. Желающим до посинения обсуждать сталинские методы блиц-индустриализации и кадровые перестановки (с постановкой к стенке) остается до второго пришествия разглагольствовать с теми, кто стал частью самого большого в мировой истории ИСХОДА. Теми, кто самоубийственно устранился из истории России. Проиграл Россию. Сдал её в феврале и октябре 17-го… С отверженными Россией и её многомиллионным народом элитами. Не осталось прозападных гуманистов в стране, народ которой вышвырнул правящие веками верхи. Теперь здесь жесточайший прагматик Сталин уничтожал жесточайших мечтателей — ленинцев и троцкистов. И лепил новую общность — советский народ.
Вы хотите живых Мандельштама, Мейерхольда, Хармса…? Выпишите им задним числом билет на «философский пароход». Бог всемогущ. Авось…
Живыми интеллигенты оставались чудом. Но когда откровенно нарывались или бросали вызов — автоматически подписывали себе смертный приговор. И если с Хармсом вообще всё ясно — потому что просто…
Читать по ссылке:
Немец Даниил Хармс
, то с Мандельштамом как раз сложней… Во-первых просто потому, что Мандельштам сам был глашатаем революции (причем симпатизировал самым радикальным — савинковцам)
Аверинцев С. С., Поэты, М., «Языки русской литературы», 1996 г., с. 193-199.
Да и сам Мандельштам в своём «Шуме времени» всё о своих заигрываниях с марксизмом написал.
Когда Мандельштам прочитал Пастернаку своё стихотворение о Сталине “Мы живём, под собою не чуя страны”, услышал в ответ: “То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, к поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому”. А Надежде Мандельштам, жене поэта, Пастернак позднее сказал: “Как он мог написать эти стихи – ведь он еврей!”.
ссылка
В Голову Борис Леонидыча не залезешь. Однако ж и в еврейской мудрости не откажешь. Той самой глубоко-исторической и философской (Магбург…) мудрости, которой так не достаёт новоявленному спекулятивному «борцу» с антисемитизмом, Познеру. Все его убогие попытки расковырять на федеральном канале семитскую рану выглядят хуже самой поганой дряни. Не хочется лезть в тему, где у евреев всего мира «все ходы записаны»… а на память жалоб нет. Но истины ради озвучим два непререкаемых факта:
Русская интеллигенция и высший свет Российской империи февралем 17-го толкнули к власти большевиков, тех будущих комиссаров в кожанках, элитой которых были еврейские интеллектуалы и боевики. Именно у них руки по локоть в крови… в том числе и еврейской.
«Меня всегда удивляла иррациональная ненависть (Бориса Лазаревича) Ихлова и Ко к Сталину. Ну, злодей был, слов нет. Балкарцев выслал, чеченцев. Никто из них симпатии к Кобе не питает, но никто и не поливает ежечасно покойного вождя. Калмыки так вообще почти и не помнят Сталина. Ихлов же так старается, будто Коба умер позавчера. И это несмотря на огромную роль Сталина в образовании Государства Израиль.
А дело в том, что Сталин был умён. И настолько умён, что играя на ашкеназском поле, переиграл их всех — стравил между собой, сделал так, что Каменев требовал убить Троцкого, Мехлис — Гамарника, а Ягода — Радека, Ботвинник посвящал ему свои победы, Ашкенази ему лично играл концерт, а Пастернак рыдал у его гроба. И это, как раз, простить невозможно»
Читать по ссылке:
Амирам Григоров (Россия) — ПРОВАЛ ОГРОМНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА
Как тут не вспомнить горькое: «В русской революции евреи так же пламенно-беспочвенны, как и русская интеллигенция, в сущности заменившая в их сознании русский народ. И, подобно русской интеллигенции, в ходе русской революции еврейство горит голубым огнем. Да еще, в отличие от русской интеллигенции, успевают евреи услышать, что они, с их склонностью к организационным, а не кулачно-мускульным усилиям, — никакие не герои, не мученики, не жертвы революции, а — маклеры ее. После чего опыт можно считать законченным.
То-то они и не живут долго, эти евреи-революционеры. Самоубийц много».
Аннинский Л. С двух сторон // «22». — М.—Иерусалим. — № 122.
Когда сейчас наши рукопожатные борцы «за всё хорошее против всего плохого» мешают с говном историю СССР, им не грех и родословные свои поднять, и Аннинского перечитать. Да и Аверинцева: «Марксизм импонировал мальчику Мандельштаму своей «архитектурностью» — как противоположность народнической «расплывчатости мироощущения»; однако под влиянием семьи Синани (врач и душеприказчик Глеба Успенского Борис Наумович Синани, чей рано умерший сын был товарищем Мандельштама по Тенишевскому) будущий поэт сближается с эсерами. Весной 1907 года он произносит пламенную речь перед рабочими квартала по случаю событий, касавшихся Государственной думы; в самом конце года, уже окончив Тенишевское, он будет слушать на собрании русских политических эмигрантов в Париже речь Савинкова, поражая присутствующих своей впечатлительностью».
Аверинцев С. С., Поэты, М., «Языки русской литературы», 1996 г., с. 193-199.
Нонче модно вешать на свои страницы в фейсбуке портрет Мандельштама. Вообще модно поднимать на щит Серебряный век, и топить в выгребной яме эпоху «Красного колеса». Это простительно хипстерам-недоноскам, и пахнет паршивым иезуитством, когда речь заходит о людях вменяемых и в годах. Они прекрасно знают историю. Но это история болезни. Их болезни. Их исторический сифилис. Ну кто же в таком признается?
ПОЗНЕР
Подозрительно навязчивое расковыривание Познером антисемитской темы весьма и весьма показательно для les intellectuels. В свете затасканного до дыр «последнего прибежища негодяев»… хочется вернуть шар самому Познеру. Его суетливо демонстративная и запоздало-фальшивая активность с антисемитскими «разоблачениями» (да, это великая «смелость» — бороться с антисемитизмом, которого нет — последнее прибежище негодяя и политической проститутки).
Читать по ссылке:
Симон Кордонский «Евреи исчезли из госреестра»
Впрочем, чего еще ждать от человека с тремя паспортами и ни одной родиной за атеистической душой? Чего ждать от карьерного советского политпропагандиста, чья старая жопа покоится в теплом кресле федерального канала страны, религию, культуру и историю которой он профессионально презирает???
Евреи приняли активнейшее участие в Революции и строительстве СССР. Еврейский народ спасён именно и прежде всего Советским Союзом, его Красной армией (и это был не немецкий, а общеевропейский антисемитизм). И в Израиле это будут помнить вечно. Это главное.
Антисемитизм был и есть во всём мире. Был он и в Российской империи, в которую почти все евреи когда-то из Европы бежали от погромов. Но идея тотального уничтожения евреев — именно Европейская. Общеевропейская. То, что поляки начали резать русских и евреев еще до прихода нацистов — в памяти моей семьи, бежавшей в 1941-ом из Луцка…
Суетливо эфирно наверстывая историческое знание, Познер «странным» образом обходит неудобную для него самого тему:
«Сегодняшние евреи – борцы… – это либералы, которые унаследовали ненависть к церкви от своих отцов, так и не поняв ее причин. Ленин тут ни при чем, да и черта оседлости ни при чем.
Исторически евреи всегда были против Христа и церкви. Не всегда с одинаковым пылом, не всегда одинаково рьяно, но всегда против. Еврейство – это анти-церковь, и Иисус Христос – ее главный враг. Когда еврей крестился, то его родные справляли по нем полный траур – как по покойнику. При виде разрушенной церкви верующий еврей должен благословить Господа, низвергнувшего сие. Самый любимый и популярный еврейский манускрипт раннего средневековья – рассказ о блестящей победе Иуды над Христом.
Я уж не говорю о более мрачных страницах средневековья – об убийствах священников и о молитвах во имя скорейшего истребления христиан. Это было давно, и сегодня касается лишь наиболее ретивых иудеев-фундаменталистов.
Сегодняшние евреи этих правил не знают, свинину едят, в синагоге не бывают и молятся не часто. Навряд ли они осознают мрачную антихристианскую традицию своих предков.
Но неприязнь к церкви осталась. Она стала инстинктивной, ее смысл уже неясен, но она унаследована как часть традиции. Было бы хорошо объяснить современным евреям, во что верили их предки, и как они относились к Христу и церкви, и почему.
В двух словах – они конкурировали с церковью Христовой, считали себя настоящей церковью, а христиан – самозванцами. Они считали, что только у них есть доступ к Богу, а у гоев – нет. И евреи, и церковь считали себя «Израилем», и претендовали на ту же корону избранности.
Сегодняшние евреи – и евреи 20-х годов – редко это понимали и редко об этом задумывались, а поэтому не понимали и причины своей враждебности к церкви. Провели бы с ними сеанс психоанализа – глядишь, они бы перестроились, но проще бурчать об «антисемитизме». Евреи объясняют свою враждебность церкви – гонениями на евреев или отсталостью церкви, но не истинными причинами.
И поэтому в 20-м веке евреи, отошедшие от своей древней традиции, продолжают бороться с церковью, придумывая каждый раз другие объяснения. А поскольку в обществе всегда есть элементы, противостоящие церкви, евреи обычно находят себе место в этой среде». Исраэль Шамир
Читать по ссылке:
Исраэль Шамир (Израиль, Россия, Швеция) — Ленин тут ни при чем
P. S.
***
Каждый день я открываю ленту и начинаю читать. Сначала про русских, какие они тупые и злобные рабы. Потом про евреев, какие они подлые и продажные твари. Затем снова про русских, какие они великие и духовные. Далее снова про евреев, какие они талантливые и гениальные. После чего лента сливается в едином русско-еврейском экстазе: *и за что же они нас не любят, суки?!* А я, будучи традиционно обосранным с четырех сторон конфликта, закрываю ленту. День удался.
***
Там, я смотрю, опять сцепились *потомки жертв и палачей*.
С явным таким намеком, что хорошие московские люди с кошерными фамилиями наследуют невинно убиенным; а всякий там уралвагонзавод с рязанскими харями – потомственные душегубы.
Мне тут решительно непонятно, куда деваться. Ведь один мой прапра- был казачий полковник, другой владимирский крестьянин, третий еврейский портной, четвертый, чего греха таить, классический жыдочекист. А еще были самые разнообразные, полумифические персонажи из семейных преданий: махачкалинский сионист Зеня, грозненский спекулянт Лёва, скрипач-пьяница Давид… Пытаюсь разобраться, кто тут жертва, а кто палач, и получается с трудом.
Ведь нельзя исключить, что казачий полковник гонял владимирских крестьян в окопы Первой мировой, а потом заказывал шинель у еврейского портного, который был не прочь облапошить *ваше-бродие*. А спустя немного времени крестьяне и евреи записались в большевики, чтобы царским офицерам показать, где раки зимуют. Еще спустя некоторое время большевики последовательно учинили расказачивание, раскулачивание и прочее расчеловечение, так что досталось и офицерам, и крестьянам, и предпринимателям, и сионистам; и старым большевикам, а как же.
Полковник был затоплен на барже; крестьянин раскулачен и отправился в лагеря; чекист убит на задании. Из всех четырех только еврейский портной закончил свои дни относительно благополучно, потому что скоропостижно скончался в 1913 году.
Всем любителям порассуждать про *потомков жертв и палачей* рекомендую покопаться в семейной истории. Вас ждут удивительные открытия.
Читать по ссылке:
Андрей Графов (Россия) — Заметки по еврейской философии
***
На еврейском кладбище «Россия»
западёт тоской скрип колеса.
В сто слоёв уложены мессии.
У ворон собачие глаза.
Долгим криком лагерной «кукушки»
пой моя довлатовщина, ной.
Ушки на макушке – все мы чушки,
все мы бой, барачный перегной.
Тьма уродов в тысячу народов.
Вой, Святая – строили века.
И из сумасбродов в нищеброды,
птицей-гойкой – в тройку Губчека.
Скрипки нет. Лиса подохла в яме.
От Дербента фронт – иранский гром.
Вся земля затоплена слезами
в этот красносотенный погром.
В алые замотанная стяги,
кожаные куртки крест на крест.
Это счастье только на бумаге.
Эта воля – трупов Эверест.
Кислый хлеб. Стакан палёной водки.
Над конфеткой поминальный птах.
Пальцами, пропахшими селёдкой,
память мнёт засохший земелах.
***
И век – не срок,
и год за годом
в Майдан 17-го года:
там
на картавом рубеже
грассирует тоска-паскуда,
и альбионный прыщ-иуда
растёт,
и брызнет гной уже.
– Мадам! Ах, что у вас под юбкой?
Мы эти губки нашей губкой,
и станешь коблой губчека.
И пальцем в вспоротое вымя.
Ну разве ж видились такими?
И ужас в очи мальчика.
Когда развалы книг напрасны,
смотрись в Майдан,
всё станет ясно:
кого танцуют, кто – танцор.
Сто лет назад всé были в красном,
и горло бритвою опасной
ласкал и Двор, и хор, и вор.
А после
все стояли раком,
до гланд достал спаситель,
с гаком,
потом на хор,
вор пялил Двор.
Потом
писали мемуары
про тары-бары растабары,
валили на голодомор…
Те громче всех зовут свободу,
кто пьёт отравленную воду –
«отбиты почки, кровь в моче…».
Дворянский герб на палаче.
«Виват! Оправдана в веках!»
Несут Засулич на руках*.
Сверкнёт пенсне под шорох юбки,
под юбкой зубки
мясорубки.
Котлетки получились – ах!
Ну, прямо пальчики оближешь.
Нобле́с обли́ж **
– Иди поближе.
Святая? Тысяча в летах?
Сокуров ловит кадром пах.
И долго камера не сводит
глаз зрителя.
Сокуров моден.
А фильма*** получилась – швах.
Когда бы чистили ебало
за пиздобольство либералам.
Но разве грех – гешефт свобод?
В культуре царствует – урод.
Урод строчит литерадуру.
Что значит – все ебут культуру:
софиты, залп аврорам дан –
сегодня театр даёт «Майдан».
p.s.
Сто лет
Иуда за Иудой:
– Пора валить! Просрали чудо!
_____________________
* «И на углу Шпалерной и Литейного тысячная толпа
несла освобождённую (террористку Веру Засулич) на руках!»
Солженицын «Красное колесо»
** «Noblesse oblige» [нобле́с обли́ж] — французский фразеологизм,
буквально означающий «благородное (дворянское) происхождение обязывает».
*** Сокуров «Фауст»
.
http://alexandrbabushkin.ru
картина: Алексей Балмасов
finbahn.com/алексей-балмасов-россия/
