Евгений Шестаков (ч.2)
Евгений Шестаков
«Интеллигент со средним образованием, что выражается в тотальном обсирании и поисках сермяжной правды. Начинал в «Аншлаге» как автор монологов, ныне исполняемых Шифриным, Хазановым, Новиковой, Грушевским и прочими».
lurkmore
«Я ребенок. Я умею летать и петь на языке кошек, у меня есть знакомый кит, я могу заколдовать тапок, мне приходилось ночевать на Луне и пить какао из крана, я могу всю жизнь простоять на одной ноге, я умею бегать по рельсу и спокойно проходить сквозь злодеев. Но мама плачет, если долго не может меня найти».
Е. Шестаков
Дятел оборудован клювом. Клюв у дятла казенный. Он долбит. Если дятел не долбит, то он спит либо умер. Не долбить дятел не может. Потому что клюв всегда перевешивает. Когда дятел долбит, то в лесу раздается. Если громко, то, значит, дятел хороший. Если негромко — плохой, негодный дятел…
«Пьяные ежики»
Когда совсем уже старый Маркс принимал у себя гостей, распушить ему бороду помогали четверо человек. По обычаям того времени мужчина не считался одетым, если борода полностью его не скрывала. Волосяной куст с выглядывающим то там, то здесь глазом — это было нормой эпохи, когда лысые и бритые имели не больше прав, чем их пугливые тени на мостовой.
Диоген, когда хулиганы залили его рассолом и придавили крышку огромным камнем, восемь лет стучал изнутри морской азбукой, делая паузы, чтобы слушатель имел время дополнить текст возникающей в голове картинкой.
Рукоять меча Карла Великого имела потайное отделение для помады. Железного Дровосека Элли и Страшила собрали на свалке из «москвича», гильотины и мясорубки. Простая вошь, если суметь объяснить ей значение букв и слов, способна уверенно скакать по страницам книг, делая иногда устные, если научить ее говорить, выводы.
Таким образом, царствование Владимира Путина, если представить его в виде прямой одноцветной радуги, является наилучшей формой правления для России, спокойное серое небо которой так бесит испачканных красками австрийских и прочих европейских художников. Этот человек, его гигантский контур на картах мира, его огромное ухо, приложенное к бурлящей планете, его собранные в кулак пронзительные глаза — я слишком слаб, чтобы описать такое в одной статье. Поэтому вот вторая, и будет даже сорок шестая.
Времена-то как изменились. Сейчас бы такое не написал и тем более не запостил. Не Моргенштерн, на жаре долго не протяну.
Улетаю. Я таю, я последний молочный свой зуб шатаю, мне в дороге лишь ноги надо, плитка белого шоколада и помада для обветренных губ. Я куб. Я шар. Я удаленной фотки расшар на небе. Я точка в вебе. И дочка ведьмы. Мама, прости. Прочти почти признание в том, что дом уже не мой, звонок немой последний раз сказал мне: то-домм. Я выросла из осла в кобылу, все узнала и все забыла, кроме того, что было во сне. И мне не надо ада твоего опыта, полные уши, пустые хлопоты, дороги в прошлое, красные от ремней.
Папа, прощай. Не отвечай, ты занятой начальник над чай. И хлеб. Ты дома слеп, там склеп, в мавзолее магазина ты солдат и танк, охраняешь полки, полковник, охрангутанг. За фруктами-овощами следишь со сложными щами, не пропускаешь с вещами, я баг в семейной программе, ползу туда, где начинается лето, и моя песня никем не спета, и ждет анкета ответа “да”.
Улетаю. Витаю, надежду крошкой с ложки питаю, из точки вырастет запятая с моим лицом. С распахнутыми глазами, сгоревшими тормозами, на счастье себе и горе маме с отцом. Я предводитель неосторожных, лечи-лечи меня, подорожник, лети мой пепел туда, где можно нельзя. По углям красного цвета, по стеклам белого мета, по горлу песней допетой стезя.
«Основы мототеизма»
1 мая 2021
Я всего-навсего некто лысый. Других определений не могу себе подобрать и не ощущаю в этом потребности. Я очень просто устроен. Например, мое представление о чуде Господнем состоит в том, что ты покупаешь груши «Конференция» за 140 рублей, а они оказываются такими же вкуснющими, как за 285. Этого хватает, чтобы даже слегка сплясать. Как видим, чудо является простой халявой, причем в особо мелких размерах. Я пуглив и застенчив. Вчера утром дантист, поковыряв выдергой мою коронку, сказал: «На совесть сделано». Из чего я понял, что без взрывных работ не обойтись, а памперсов надо было надевать два. Но он управился легко и быстро, и я крепко благоговнул перед человеком, имеющим профессию и умение.
Поэтому люди, пишущие о себе в резюме что-то вроде «дизайнер зоны бикини» или «свадебный брандскугельжонглер» вызывают мое уважение уже тем, что могут скакать на собственной наглости как на лошади. За ними будущее. Очень скоро товарищи роботы будут делать абсолютно все, и господа люди останутся без занятий. Гарантированный базовый доход обеспечит им еду и одежду, и чтобы не взвыть от безделья, они станут оказывать друг другу услуги, которые сегодня трудно представить.
Кармический хирург. Нарезка воспоминаний на участки, составление карты детства, трехмерная эксгумация счастливых моментов жизни.
Кишечный гид для тех, кто хочет осознанно переваривать свою пищу.
Дрессировщик воображаемых животных: свинорог, ворсистая ректилия, паукот. Имеется лицензия на оргию и отстрел. За дополнительную плату помогу добухаться до больших племенных чертей и визита Сатаны на оленях с растопленной Снегуркой в ведре.
27 декабря — день поминовения светской великомученицы матушки-старицы Алексии Небрезгливицы. Петрарка писала про нее Лорке:
Под пуховым одуваном
Пряча острия локтей,
Липнет к злу листочком банным
Няня съеденных детей.
— … Если же девушка не блюдет себя, стрингует, короткоюбит, противозачатничает и желает вочленовления, то рано или поздно оно случается, и толстый горячий дьявол селится в ней, обрекая на крик и стоны, и выселяется, и вновь селится, и нету благочиния в том, а только пот, вопли и чулки по всей комнате, а это ж дьявол всепроникающий, и поселяется даже там, куда ложку носят, и даже там, откуда идет стыдный дух, и чертова кровать бьет копытами, и взадник попокалипсиса ревет и бьет тебя плеткой…
— Матушка, увлеклись.
— Да. Простите. Отдельно хочу сказать, что бритье мужчинами интимной бороды — такой же грех, как и прочие.
— А гигиена?
— И подмышек. Естественней надо быть. И традиций не нарушать. Мы вот с сестрами дали обет беструсия, кроме сестры Горгулии, у нее смертные панталоны и погребальный лиф вместо савана, не надо спрашивать, сие тайна.
— А что бы вы пожелали нынешней молодежи?
— Блюдите себя. Берегите честь, не трогайте ее, не чешите. Она не для вас росла. И смиренно должна висеть. А не ломиться внутрь со всей силой, аж бигуди сыпятся с головы на треснувшую кровать и соседи лупят палками в батареи, простите, пойду скорей подмолюсь, культурист приснился, месяц не отпускает…
Пока летальность не доказана на себе, можно не бояться и жить нормально, а то из каждого респиратора — вирус, вирус, как будто за шарманку их кто-то дергает. Столько сутулых людей в комментах, ой все умрем, ой мы картины, обведемся мелом, Иван Грозный заражает своего сына — да у меня бабка ночью в лес вышла и волку сломала пасть только за то, что выл. Не при мне будь сказано. Ну, или турист, кто там в темноте помнит, гитару ему об голову и домой, простая женщина, без прививок, лапы как у якоря, босиком костер затоптала, любо-дорого, тридцать лет уже ни одной морды грушинской, а вы — вирус. Позор. Однополовецкие пляски какие-то вокруг чумы. Надо ж иногда стыд-то вынуть, люди вон на челубеев с доской ходили, а они руки до костей вымыли и гуглят, можно ли до пунктирных линий. Я бы с этой паникой не то что в разведку бы не пошел, а из матери бы не вылез, если бы не близнец.
Охаивание всего отечественного, попытка N 109264. Причина гнусной радости: фильм «Дорогие товарищи!» не вошел в список номинантов на Оскар.
Андрон Кончаловский снял фильм «Дорогие товарищи!» про новочеркасский расстрел. Давние времена, 1962 год, Мавроди только вышел из Холмогор в Москву, Белка и Стрелка ещё не депутаты, у молодого Горбачева пятна ещё не разошлись из пангеи. Картина получила спецприз в Венеции, выдвинута на Оскар, её авторы особо гордятся тщательностью воссоздания элементов эпохи — рылись на барахолках, скупали советский антуражный винтаж. Тогда вопрос. Какого акустического буя делает в кадре вот эта раковина? С такой ручкой крана. С таким лживым попаданским пьедесталом под ней. Гнев и боль. Позор надзора и просроченный сюрстрёмминг фактчекинга. Я-то в кинопроизводстве буквально со вчерашнего дня, неофит, ночью договор на сериал подписал и выслал, но блядь сантехнику вот этими руками с самого оленьего детства, унитазный деревянный круг глаза и жопа забыть не могут, журчание блядь длиной в жизнь, а он мне тут акриловой краской по трещинкам памяти и души, реставратор, хуй тебе от Оскара, а не Оскар, расстрел тебе новочеркасскими помидорами и вот этот пьедестал под ноги.
Меня часто спрашивают, откуда я черпаю ту огромную кладезь духовности, которой преисподнены мои песни. Как удается мне проникнуть в самую нутрь интимного изголовья души? За что, в конце концов, все вы меня столь любите?
Летиратура. Именно от нее я обязан тем, что воздвигло мою личность как человека. Именно летиратура затронула те тайные струи, которые я обнажаю для вас на сцене. Не спрашивайте, почем звонит колокол, подписывайтесь, и красота владения волшебством предстанет перед вами всем своим передом: https://boosty.to/shest
Переиздаем хорошие книги
ОНА И МИР, роман
Вечерело, смеркаясь. Карета тряслась, лошади неслись, высикивая искры из мостовой.- Скокорара приедедем? — спросила графиня, придерживая костылем челюсть.- Об эту пору ишо нет. Об ту да, — ответил лакей с запяток. — Или вобче об ту.Графиня вздохнула, достала из секретера несессер, вынула из него ридикюль, переложила в саквояж, надела его на костыль и забросила себе за спину. Она не любила сидеть без дела.Смерклось. Щелкая коленями, лошади подошли к воротам, коренная дала гудок, пристяжные отстегнулись и молча ушли в ночное. Радостно хлопнули ставни, из освещенного окна выпал с объятиями сам князь.- Графиня! Что ж вы опоздунья такая, матушка! Мы все уж съели, выпили, вынюхали, сервиз побили, баню стульями топим!Выйдя из кареты на паперть особняка, графиня скинула дворецкому пиджакет и подала князю холодную, как нога, руку.- Мон дье, я голодна, мон шер, как сука сиамских близнецов. Пожалуйста, велите, пусть ваш повар приготовит моего кучера.Князь вынул из кишени кисет, из него бонбоньерку, из нее табакерку, пересыпал в кокотницу и выложил дорожку на широкую, как спина, ладонь. Графиня вынюхала, закусила пальцем, граф вскрикнул, лягнул ногой, графиня заржала, издали откликнулись пристяжные. Утрело.
АННА БЕРЕМИНА, Скабрезный роман
Было очень темно. Вглядываясь во мрак, граф вдруг понял, что заблудился.- Где я? — спросил он.- Немножко не там, — откликнулась из-под него графиня, — Я ожидала вас северней.Вздохнув, граф вычленился. Надел подтрусники, дернул веревку штор. За окном тоннами падал снег. На стене висело ружье.- Не люблю зиму, — пожаловалась графиня, — Смазка застывает. Не завожусь.»Икебанаврот!» — грубо подумал граф, — «Да кому нужны твои кисломолочные железы… Плащ-пилотка старая… Да я лучше на конюшню пойду, лошади впердолю. Или карете».- Может, чаю? — облизнувшись всеми губами, спросила графиня. Она села в кровати и стала заплетать косы. Те, которые подмышками, ей не шли.- Я, сударыня, нынче буду ночевать в кабинете. Велите Дуньке стелить. И Таньке.В комнате громко пукнуло и запахло. Онемев от злости, графиня уронила руки. Потом резко воздела их. «Е̶б̶Мужлан! Негодяец! Сволочучело! Дрищ подгузный!» — замелькали в воздухе ее пальцы. Ружье на стене напряглось.- Заупокойной ночи, сударыня, — холодно сказал граф, распахивая окно. Во время скандалов он не пользовался дверями. Взобравшись на подоконник, немного постоял на ветру. Тщательно отряхнул. Прыгнул.Часы проснулись и стали яростно лупить полночь.Ружье на стене кончило и обвисло.
Ой, да все было, изоврались уже, устроили клеветанцы на сайтах своих фейсбуков. Тесть мужа старшим горбылем на рудомойке работал, каждый день вдвоем палку колбасы несут, была такая «Домовая», два двадцать за метр сорок, клювы торчат, конечно, зато целлофан на молнии. Сестра золовкина квартиру бесплатно получила как ветеран ядерных испытаний, аж светилась вся, живи не хочу, не хочешь, как хочешь, на две маленьких поменяли. Польты у меня были зимнее и осеннее, одно в другое вдела, сверху шаль, валенки — и топай себе вечером, никто к тебе не пристанет. Хорошая была страна, Горбачиха карту иголкой тыкала, люди видели, а так бы себе и жили.
Тот, кто чтит традиции отцов, забывая о заветах дедов, проклят не будет, но упование его без внемления. Ибо сегодня ты не повесил ковер на стену, а завтра разучишься плести лапти и отгонять зверей факелом, и они войдут, и твою локацию познает вражеский генерал. Как совместить нетеребимые основы с ветрами времени? Как хранить дух, выпуская его под напором новых впечатлений и обретений? Вбей гвоздь. Повесь ковер там, где ты сегодняшний расстаешься с собой вчерашним. Сиди в узорах. Их сила в том, что глядеть можно с любого места. Выпучиваясь там, где круглое становится длинным и часть жизни падает в бездну времени.
Архиполезныя поучения и применимыя в хозяйстве советы всегда тут, место намолено вручную и так одобрено Минздравом, что удивитесь.
Господин конный городовой, господин конь, я не вышел, меня сдуло с балкона и понесло к магазину. Мы проветривали трусы, я, жена, обе мамы, мы соблюдаем ограничение на стирку, даже есть грамота за усердие. Мы ответственные люди и ждем раздачи, у нас высокий рейтинг на Яндекс-Пайках и ни одного штрафа за повторное кипячение. В прошлом году, когда была пандемия и старец с иконой облетал город, я помогал лазерной указкой, сейчас-то они постоянно в воздухе, а тогда меня наградили куаркодом Всеплатящей Банкоматери. Понимаю, что нарушил, немотивированная прогулка, спонтанная покупка, и абсолютно согласен с Президентом: преступил закон — руку в шреддер. Но вы же войдите в положение, вспомните, он же специально оговорил: если, доон, типа, доон, случайность какая-то не случилась.
Исправительный электромобиль «Зетта» с помощью принудительного кредита будет продаваться представителям либеральной интеллигенции, сторонникам Навального и участникам неразрешенных собраний. За 450 тысяч рублей плюс проценты в зависимости от тяжести вины вы получите полутораместный седаун или хачбэк, который полностью примет на себя всю ненависть, испытываемую вами в адрес властей. На одной зарядке электромобиль способен проехать 3 километра или пройти 12. Зарядка 380-м током является резервной, основная — при помощи выдвижного складного громоотвода. Сиденья с перегревом, квадрофоническая прослушка, случайная коробка передач и неотключаемое кадило салона обеспечат вам такой уровень дискомфорта, что про свободу слова и смену власти вы забудете, а ладу-зубилу станете вспоминать с плачем. При создании машины использовался только труд заключенных, см. совместный проект Сколково и Лефортово «Как тебе такое, олень?»
Это кто у нас месяц назад писал, мол, Китай поболеет и перестанет, не ссать, спокуха? Я. А кто вчера ехал в метро покупать китайский телефон, а рядом встала азиатская девушка в маске, и он зассал, как пожарный шланг? Тоже я. Удивительное совпадение. Ксенофоб, гомофоб, мизогин и мясоед построились внутри меня в каре и ощетинились моей щетиной. У некоторых русских есть странная черта: в разговоре с чужеземцами они коверкают свой язык, почему-то думая, что это поможет беседе. Эй, ты! Юань-кызы! Марширен аус дер вагон, моя твоя болей ссай! Твоя люфтваффе маус палкен чавкен вирус хрум-хрум! Гулянь, кидань, блянь, туда-судао! Господи всемогущий, черная кошка, пустые ведра, тук-тук по дереву и прочая хуйня, обороните! Я так нормальный, даже в универе учился, у меня есть очки и шенген, но не лучше ли будет тыкать в них на границе копьями, чтоб не лезли, и где достать освященный дуст, и чем его запивать, и может просто пару дорожек вынюхать на дорогу?
У людей такая яркая жизнь, скачут в треуголках, рубят студенток, подают прошения о замене Крестов на Эльбу — а ты сидишь и пялишься в анализы, где любая цифра тебе в укор. Вот эти маленькие с грустными лицами — эритроциты. Их должно быть вот столько, но их вот столечко, потому что по твоим вялым венам никто не хочет бежать. Ты сам с утра не побежал против ветра в кроссовках, а присел у монитора в обсыпанных пеплом тапках. Посмотри в глаза своим лейкоцитам, в них боль, лучше бы ты был бабой, лучше умереть в прокладке, чем жить в хрустящих коленях у мужика, который спит на износ и жрет, как в последний раз. Кошка напихала под себя лапок и сделала узкие глаза, тебе надо ехать в Троицк за результатом кардиограммы, но ноги подломились и отключились, а в подушке пронеслись титры и пошла следующая серия — доцент сбежал из тюрьмы, совратил олимпийскую сборную по гимнастике, и она несет его свергать Путина. Осень. Усталость. Тебе звонят из клиники, ты одеваешься, едешь, забираешь, не просыпаясь. Когда дама в регистратуре спрашивает фамилию, всхрапываешь и лишь потом отвечаешь. А когда выходишь, она роняет голову на прилавок. Осень.
2008 г.
ЛОЛИТО
Купи мне, мама, туфельки белее снега белого,
Краснее крови красной чулочки мне купи.
Собрав куски разбитые в одно уже не целое,
Меж пальчиков холодных свечу мне закрепи.
Я падала и плакала, в меня ворона какала, серьга по шее брякала, асфальт летел в лицо, он весь такой на тачке, бля, и мускулы накачаны, и в каждой, бля, версачине мохнатое яйцо. Я брошенная бросилась, вчера лишь только косинус, позавчера лишь синус впервые начертав, ах, мама, больно не было, я кегля между кеглями, я дырка между еблями, и больше ни черта. Я улетела, мамочка, я закопалась в ямочку, я в траурную рамочку ушла тихонько жить, на эту суку адскую, на эту харю блядскую, мне, на, теперь, на, вынуть и звонко положить. Прости меня, мамусенька, надела твои бусики, и выходные трусики стащила у тебя, я поднялась спокойная, открылась дверь балконная, и зайчики оконные накинулись, любя. Я падала и падала, нам англичанка задала про мед и вереск выучить стихи сегодня к двум, я падала и думала, они давно там умерли, а я лечу и чувствую, и знаешь, мама… Бум.