Марина Кудимова

1953, Тамбов — советский и российский писатель-поэт, переводчик, публицист. Член Союза писателей СССР с 1988 года. Член Союза писателей Москвы. Родилась в Тамбове, окончила Тамбовский педагогический институт. Печатается с 1969 года. Автор книг стихов: Перечень причин. М., 1982; Чуть что. М., 1987; В антракте, в провинции. Копенгаген, 1988 (на дат. и рус. языках); Арысь-поле. М., 1989; Область. М., 1990. Произведения Марины Кудимовой переведены на английский, грузинский, датский языки. Живет в Переделкине.

Премия им. В. Маяковского Совета министров Грузинской СССР (1982)
Премия журнала «Новый Мир» (2000)
Премия журнала «Дети Ра» (2010), (2012), (2015)
Премия имени Антона Дельвига  (2010)
Премия Союза журналистов России
Бунинская премия (2012)
Международная премия «Писатель XXI века» (2014)[

wiki

ЖЗ

facebook

Сергей Каледин. Смиренное кладбище. Стройбат. 1991

Кто расковырял могилу: книга, с которой начался постсоветский литдискурс

Студент заочного отделения переводчиков Литинститута в 1978 г. по настоянию мамы спешно сочинил повесть об особенностях ритуальных услуг «эпохи застоя». Тему дипломник знал не понаслышке — сам работал могильщиком. Несмотря на неожиданную смену жанра, страшное идеологическое давление, адскую цензуру и царившую повсеместно косность, через год заочник защитил диплом. Такова одна из легенд появления повести, в разные годы выходившей под разными названиями, но прижившейся в литературе под пушкинским — «Смиренное кладбище». Напечатали повесть в «Новом мире» только в 1987-м. Умели бойцы позднего идеологического фронта делать авторам — что Солженицыну, что Бродскому — биографию. Сергей Каледин — так звали автора нового бестселлера — попал в ту же обойму. Следом выстрелила повесть «Стройбат» — в 1988-м. Каледин дважды за год проснулся знаменитым. В 89-м «Кладбище» срочно экранизировали — с блистательными Гостюхиным и Ниной Руслановой. В 1990-м появился сенсационный спектакль Л. Додина по «Стройбату». Под одной обложкой оба произведения вышли в 1991 г. в кооперативном отделёныше от «Советского писателя» — издательстве «Олимп».

Меня саму в моей же преамбуле смущает глагол «сочинил». Сергею Каледину к минуте славы было под 40, его долитературная биография изобиловала экзотическими приключениями, и он достоверно их описал, закамуфлировав под беллетристику. Каледина сравнивали с Хемингуэем и Ремарком, но никто нарочито не смотрел в сторону Артура Хейли — любимого в 70-х годах автора журналов «Иностранная литература» и «Сибирские огни», а также советских ИТР, смаковавших технологические подробности жизни за «железным занавесом». Но Хейли никогда не считал себя серьезным писателем, настаивая, чтобы его называли «сочинителем». Нет ли здесь противоречия? Нет! Хейли создал и развил жанр, который я бы квалифицировала как «спецификационный роман», как остроумно выразился один критик, «балансируя на тонкой грани между захватывающей историей и техническим руководством». Последователем Хейли в позднесоветской словесности справедливо считается И. Штемлер. Но ведь и повести Каледина во многом построены на приеме спецификации. «Записки гробокопателя», больше известные как «Смиренное кладбище», содержат детальные инструкции по использованию шанцевого инструмента в процессе подготовки могилы. Леха Воробей, передовик кладбищенского производства, досконально знает, как копать, чтобы не вонзить черенок в ногу подельника.
Но русский писатель с амбициями никогда не помирится со статусом Хейли. Двух публикаций с лихвой хватило Каледину на то, чтобы прочно занять место в ряду «неонатуралистов», а по-простому — «чернушников». Странно, что столь развитое направление, как «чернуха», привязали к перестройке и гласности! Сергей Чупринин когда-то писал: «…эстетика чернухи исходила из того, что всякое искусство тождественно искусственности, то есть лукавой неправде или сознательному обману». Это совершенно в духе «натуральной школы» в терминах Белинского. Но «возвышающий обман» по А. Пушкину (или «воодушевляющее вранье» по А. Мелихову) недаром признан дороже «тьмы низких истин». Литература — искусство вымысла, то есть сюжетно занимательной и мастерски рассказанной истории. В данном контексте Артур Хейли — конечно, «сочинитель», причем первоклассный. Иначе кому, кроме авиадиспетчеров, был бы интересен роман «Аэропорт»? «Эстетика чернухи», начиная с физиологических очерков, всё же относилась к журналистике, а не литературе. Использовать публицистику ради сюжетной, всегда очень слабой, мотивации начали «шестидесятники», но не в ХХ веке, а на сто лет раньше.

Слепцов, Решетников, Глеб Успенский, Помяловский, Левитов — вот подлинные родоначальники русской «чернухи» и пращуры Каледина. Все они написали мало, умерли от водки рано, но по «Подлиповцам» и «Очеркам бурсы» нам представляли образ великой и неисчерпаемо многоукладной дореволюционной России. «Суходол» и «Деревня» трепетного стилиста Бунина отозвались «Окаянными днями». Русское скотство и беспросветность воцарились в учебниках. Свет вернулся лишь в произведениях «деревенщиков» да в предшествующей им Матрёне Солженицына — и снова парадоксально погас на фоне занимающейся зари перестройки.
Слава Каледина не вышла за рамки двух перечисленных повествований и не перевалила свою вершину. Солдатского сортира, на котором зыбился «Стройбат» (в постановке Додина артисты проваливаются в отверстое очко), и «бесхоза» — позабытой могилки, в которую можно прибыльно подзахоронить «новенького», для вечности оказалось мало. Но почему? Ведь всё описанное — и кладбищенская коррупция, и армейская «дедовщина» — не просто имели место, но буйно цвели! Ведь Каледин написал «правду» про пьянь, рвань и тотальное насилие. Про капитана Лысодора и бомжа Кутю! Про «маленького» человека». Но не голой правдой, а внутренним высветлением — не только героев, но, в первую очередь, автора — движима литература. Прекрасной сказкой, тыквой, превращающейся в карету, и хрустальной туфелькой, приходящейся впору замарашке. Раскаявшимся грешником литература бессмертна! Название «Не стоит село без праведника» можно заменить на безликое «Матрёнин двор», но суть от этого не меняется. И ни тараканы за обоями, ни голая картоха на ужин Вечного Света любви не затеняют. И классический «маленький» человек родственников умершего не обирал и не обманывал! Его самого всяко обижали, бумажки на голову сыпали.

Нет, Каледин, безусловно, любит своих героев и сострадает им, но богооставленность спецификационных персонажей своей не лишенной мастерства прозы никуда не выводит, хоронит вторым и третьим слоем на кладбище замысла без вымысла. И не «что делать? и «кто виноват?» — главные вопросы «Смиренного кладбища». На них ответы известны заранее. Главный вопрос повести: «Кто бесхоз расковырял?!». В целом «духовная высота», которую со всеми радарами искали у Каледина критики, через 20 лет так и не просматривается, хотя бесхоз Лёха берет на себя, спасая Кутю. Облачность слишком густая, мир слишком кромешен на все четыре стороны. И Додин восстановил спектакль по «Стройбату» в 2004-м, видимо, тоже полагая, что ничего не изменилось.
Д.С. Лихачев писал о «вывернутости» мира русского поражения в «Слове о полку Игореве», но дополнял это наблюдение следующим выводом: «Идейный смысл «Задонщины» заключался именно в том, чтобы вернуть миру «Слова о полку Игореве» его благополучие». Свою «Задонщину» Сергей Каледин, увы, пока не создал. Падшую природу человека оплакивают лучшие книги мировой христианской литературы. И Жан Вальжан пал, и Раскольников, и Иван Денисович не ангел. И гуманист Толстой написал страшную пьесу «Власть тьмы». Но косноязычный Аким ответ на вопрос о «бесхозе» знает точно: «…Бога забыли». И когда душегубец Никита падает на колени перед образом и кается, Аким с восторгом комментирует: «Божье дело идет…». Кладбище Каледина, скорее, исчерпывается репликой Анисьи: «Земля-матушка никому не скажет, как корова языком слижет». По ассоциации вспомнилась песня Гребенщикова:

На кладбище грязь, полшестого,
Мать-земля сегодня сыра.

Об авторе книги.

Сергей Евгеньевич Каледин родился 28 августа 1949 г. Был исключён из 9-го класса за хулиганство. Работал учеником чертёжника, могильщиком, сторожем, истопником в храме. Вел литературную студию в колонии для малолетних. Окончил заочно Литературный институт имени М. Горького. Дебютировал в 1987 году в журнале «Новый мир» повестью «Смиренное кладбище». Автор 9 книг прозы и публицистики. Произведения Каледина переведены на английский, немецкий, французский, датский, шведский и др. языки. В 2011 году за серию очерков в журнале «Огонёк» удостоен премии Союза журналистов «Золотое перо России».

цинк