Сергей Яковлев — Орежа Мурежа

By , in Такие дела on .


Яковлев
Сергей Ананьевич

wiki
facebook

ПОЧТИ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА ИЗ РОМАНА «СОВЕТНИК НА ЗИМУ»

В одном большом селе жила-была девочка Орежа Мурежа. Два имени у нее было потому, что ей когда-то привезли из-за границы два красивых наряда, и она каждый день их меняла.
Сегодня, например, она надевает немецкий наряд: оранжевую рубашечку с кисточками, оранжевую шелковую юбочку, оранжевые ботиночки и красивую оранжевую курточку со множеством маленьких и больших карманов на оранжевых молниях, и каждая молния, когда ее открываешь, звучит по-своему, играет свою мелодию, так что девочка никогда не путала, в каком кармане что у нее лежит… Вот так. И в этот день и дома, и в школе, и все знакомые и подружки зовут девочку Орежей. И тоже ни с кем другим ее не перепутывают. Назывался этот немецкий наряд — “казачок”.
А второй наряд привезли девочке из Америки, и назывался он “пастушок”. Так что назавтра надевала она желтую майку, желтые брючки, заправляла их в желтые сапожки, а поверх всего натягивала сверкающее желтое пончо — плащ из удивительно крепкой и теплой ткани, в котором не страшны были ни дожди, ни холода. И тогда эту девочку все знали под именем Мурежа и тоже ни с кем не перепутывали.
В особенности же никто никогда не путал Орежу с Мурежей, это было невозможно, настолько по-разному они были одеты. У Орежи были одни друзья и подруги, у Мурежи — другие; Орежа сидела в классе за одной партой, Мурежа — совсем за другой. И Орежа и Мурежа ходили в школу через день, но поскольку это была одна девочка, то на самом деле никто из них не пропускал ни урока, они все знали назубок и получали только отличные отметки. Поэтому на их систематические пропуски учителя смотрели сквозь пальцы.
Только мама с папой у Орежи и Мурежи были общие, но они даже не догадывались, что у них целых две дочки, потому что уходили на работу рано утром, когда Орежа Мурежа еще дремала в кроватке, не решив, кем она сегодня будет, а возвращались поздно вечером, когда Орежа или Мурежа припрятывала по шкафчикам свои пончо, юбки, брючки, рубашечки, курточки, сапожки, ботиночки и прочие принадлежности и оставалась непонятно какой девочкой, которая или плескалась в ванной, или уже успевала забраться в постельку и притвориться спящей. Именно эту непонятно какую девочку, совсем голенькую или в простенькой ночной рубашонке, папа с мамой только и знали, любили ее больше всех на свете и звали тоже очень просто — Уся…
И все бы ничего, да только подросла Орежа Мурежа, и пришла ей пора искать жениха. А надо сказать, что из любимых нарядов своих, “казачка” и “пастушка”, она не только не выросла, но до того они стали ей в пору, до того она была в них хороша, что ни одну другую девушку с Орежей или Мурежей и рядом нельзя было поставить. Кто бы из молодых красавцев ни встретил Орежу или Мурежу — тотчас забывал про все на свете, бросался за ними вслед и уже никогда не отставал. Так понемногу у каждой из них появилась своя толпа поклонников, и эти толпы громко топали за Орежей или Мурежей по улицам, поднимая пыль, как настоящие стада.
Муреже легче было справляться со своим стадом, потому что она ведь была “пастушком”. В дополнение к пончо и сапожкам она завела длинный желтый хлыстик и с его помощью держала поклонников на порядочном расстоянии. Но Ореже с ее оранжевой юбочкой хлыст не подходил, поэтому она возвращалась с прогулок сильно запыленная и даже забрызганная грязью, если шел дождик, и горько жаловалась Муреже на свою судьбу. Беда была в том, что Мурежа никак не могла помочь Ореже, проучить своим хлыстиком ее неосторожных поклонников, потому что поклонники у них были совсем разные. Кто первой видел Орежу, тот уже не мог изменить ей даже с Мурежей, до того сильно он влюблялся. И наоборот, влюбившийся в Мурежу уже не глядел на Орежу. Правду сказать, все они уже ни на кого не глядели, а только сидели у ворот Орежи Мурежи и плакали. По одну сторону ворот — поклонники Орежи, по другую — поклонники Мурежи. Когда открывалась калитка, одни с радостным визгом, смехом и песнями устремлялись за своей возлюбленной, а другие начинали плакать еще горше, потому что знали, что Орежа с Мурежей никогда не гуляют вместе, но только по очереди…
Самой Ореже Муреже никто из поклонников не нравился, иначе она, конечно, сразу бы положила этому безобразию конец, просто выйдя замуж.
И надо же было случиться, чтобы в одно и то же время приехали в это село, каждый по своим делам, два молодых красивых богатых иностранца: один из Германии, а другой из Америки. Разумеется, американец в первый же день безумно влюбился в Мурежу, а немец — в Орежу. Но самое невероятное, чему и объяснение трудно сыскать, было в другом. Ореже самой приглянулся немец, да так сильно, что она даже Мурежу об этом забыла известить. А та, только вышла погулять, встретила американца — и полюбила его больше жизни.
Но ведь одна девушка не может любить сразу двоих, будь то самые распрекрасные на свете иностранцы, верно? А уж тем более выходить за обоих замуж.
Погоревали Орежа с Мурежей, поплакали ночку, наперебой жалуясь друг другу на свою несчастную долю, а утром приняли трудное, но единственно верное решение. Орежа собрала свою одежонку, Мурежа — свою, сложили они все это в печку и подожгли. Сколько было пролито ими слез, пока горели любимые вещички, — о том ни в сказке сказать, ни пером описать. Когда же дотлели последние тряпочки — кажется, это было сверкающее пончо Мурежи, а может, музыкальная курточка Орежи, кто знает, — вышла из дома одна-единственная никому не известная девушка, в бедном простеньком платьице, что досталось ей в наследство от бабушки, и на душе у нее было до того легко и свободно, что она подпрыгивала, напевала песенки и готова была чуть ли не полететь. Отворила она калитку и пошла себе, куда глаза глядят.
Выпучились на нее два полчища поклонников, с немцем и американцем во главе, но никто не додумался, что это и есть Орежа Мурежа, их единственная любовь до гроба, и все остались ждать: кто Орежу, а кто Мурежу. Так и сидят до сих пор у ворот и горько плачут, потому что никто к ним, как вы понимаете, больше не выходит.

ссылка

Recommended articles