Не было бы ничего — ни нас, ни детей наших, ни внуков, если б мама не выжила в Блокаду…

Про 9 мая ничего не надо объяснять. Но в каждой семье есть и свои святые даты. В нашей — 18 и 27 января: День прорыва Блокады Ленинграда и День полного её снятия. В эти дни (как ни в какие иные) хочется вбить осиновый кол в изъеденные паранойей мозги нынешним улицким-алексиевичам и прочим зильбертрудам, всему этому коллективному эхомосковскому гитлерюгенду.
http://finbahn.com/пора-вводить-обрезание-языка/
Собирая в Финбан авторов (художников, писателей, поэтов…), я с ужасом наблюдаю их умонастроения. Как минимум 75% — на стороне этой фашиствующей сволоты. Что-то страшное происходит в творческой среде. Что-то невообразимое. В ней евреи молятся на Гитлера и тотально юдофобскую Европу и забыли, кто спас их народ от уничтожения и создал государство Израиль. В ней внуки ленинцев, троцкистов и савинковцев галопом несутся на грабли февраля 1917-го. В ней дети советской партноменклатуры на деньги Газпрома обосрали последние святые углы…
Сто лет назад наша интеллигенция и высший свет уже проебали гигантскую Империю. Мы все — потомки миллионов несчастных крестьян, брошенных в бойню Гражданской войны. Эти крестьяне страшной ценой своего естественного и очевидного идолопоклонства спасли Россию от распада, победили в чудовищной войне. Они были наивны. ОНИ ВЕРИЛИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. Все последние 150 лет. Она их предала и продала.

Лето 1944 г. Мама, Антонова Нонна Ивановна — выжившая блокадная девочка.

Если бы мама не выжила в Блокаду…
Она прошла всю, с первого до последнего дня…
Из её рассказа:
– А дед?
– Я немного помню. Мама, бабушка твоя, рассказывала, что когда немцы Луцк начали бомбить, отец примчался. Мама спрашивает: «Война?» А он: «Маня, это артподготовка». Нельзя было тогда слово «война» произносить… А когда все стало ясно, он приказал во двор пушку закатить и роту автоматчиков поставил. Комсостав.
– Комсостав?
– Звания я не помню. Главный санитарный врач Ковельской железной дороги. Конечно – комсостав. Они семьи спасали. Поляки же начали резать евреев и русских до прихода немцев. Резали страшно. А немцы сразу разбомбили наш аэродром. Отец прибегает: «Маня, бегите к реке!» Мать со мной и побежала. Все бежали. А «мессеры» на бреющем нас расстреливали. Я до сих пор лица летчиков, как сейчас, вижу. Так низко летели… И паника началась. И тогда спешно состав сформировали, и все побежали к вокзалу. Нас с мамой автоматчики сажали в теплушку – иначе не пробиться было. И только сели, крик: «Маааааняааа!» Смотрим, а отец стоит за огромной толпой… с чайником. И не проститься ведь. Так меня по рукам отцу передали. Он меня поцеловал и так же по рукам обратно в вагон… И мы в том вагоне прямо до Ленинграда. И прямо в блокаду…

Мой дед, Антонов Иван Иванович.
Главный санитарный врач Ковельской жд. Погиб в 41-ом под Киевом.

Бабушка моя, Антонова Мария Гавриловна.
Всю Блокаду проработала на оборонном заводе.
Чудом маму спасла.

Бабушка (по отчиму), Рыжова Тамара Станиславовна.
Ленинградский фронт — бригада торпедных катеров.

Родной дядя жены.

Тесть, Сергеев Владимир Васильевич.
Блокадный ребенок

Наша семейная застольная