Нассим Талеб (США) Как владеть людьми в современном мире

AWARDED SOCIAL POSTERS | Elnur Babayev | CAPITALISM


от редакции ФИНБАНА

Для тех, кто не смотрел «Гленгарри Глен Росс» (Американцы) (Glengarry Glen Ross) /1992/, кто не запал в 1999-ом на «Бизнес в стиле фанк» — данный текст, возможно, станет откровением. Впрочем, те, кто штудировал «игры» Йохана Хейзинга и Эрика Берна — улыбнутся… 

Приятного чтения.



afa71de4e__144x144_48001080600
Нассим Талеб

Американский экономист и трейдер,
автор теории «Черного лебедя»

КАК ВЛАДЕТЬ ЛЮДЬМИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

 


Даже в церкви когда-то были свои хиппи. — Для понимания теоремы Коуза не обязательно знать математику. — Бойтесь юристов во время Октоберфеста. — Жизнь экспата заканчивается внезапно. — Наемный сотрудник это диагноз. — Чтобы выиграть выборы, нужно не ждать победы.


Во вре­ме­на ран­не­го хри­сти­ан­ства, когда Цер­ковь лишь на­чи­на­ла свое по­бед­ное ше­ствие по Ев­ро­пе, были такие стран­ству­ю­щие мо­на­хи — ги­ро­ва­ги. Они не при­над­ле­жа­ли ни к кон­крет­но­му ор­де­ну, ни к мо­на­сты­рю. Это были такие мо­на­хи-фри­лан­се­ры, как мы бы сей­час ска­за­ли. Они жили по­да­я­ни­я­ми или за счет бла­го­склон­но­сти го­род­ских жи­те­лей, ко­то­рых им уда­ва­лось за­ин­те­ре­со­вать своим уче­ни­ем. Их по­пу­ля­ция была устой­чи­вой, на­сколь­ко она во­об­ще может быть устой­чи­вой в слу­чае с лю­дь­ми, ко­то­рые дали обет без­бра­чия — под­дер­жа­ние чис­лен­но­сти воз­мож­но лишь за счет вер­бов­ки новых чле­нов. Тем не менее они вы­жи­ва­ли, а мест­ное на­се­ле­ние да­ва­ло им еду и вре­мен­ную крышу над го­ло­вой.

При­мер­но около V века н. э. их чис­лен­ность пошла на убыль, и позже они ис­чез­ли со­всем. В Церк­ви ги­ро­ва­ги были непо­пу­ляр­ны; в V веке их де­я­тель­ность за­пре­тил Хал­ки­дон­ский собор, а спу­стя еще 300 лет — Ни­кей­ский. На За­па­де их глав­ным про­тив­ни­ком был Свя­той Бе­не­дикт Нур­сий­ский — он вы­сту­пал за более упо­ря­до­чен­ную мо­дель мо­на­ше­ства, с четко про­пи­сан­ны­ми пра­ви­ла­ми, иерар­хи­ей и кон­тро­лем со сто­ро­ны аб­ба­та (в конце кон­цов, как мы знаем, имен­но эта кон­цеп­ция и по­бе­ди­ла). Бе­не­дикт при­ду­мал мно­же­ство пра­вил. Так, пра­ви­ло 33 ука­зы­ва­ло, что иму­ще­ство мо­на­ха долж­но кон­тро­ли­ро­вать­ся аб­ба­том, а пра­ви­ло 70 за­пре­ща­ло мо­на­ху в слу­чае гнева бить дру­гих мо­на­хов.

По­че­му же ги­ро­ва­ги ока­за­лись под за­пре­том? Дело в том, что они были со­вер­шен­но сво­бод­ны. В том числе фи­нан­со­во — не бла­го­да­ря бо­гат­ству, а по­то­му, что мало в чем нуж­да­лись. Как ни стран­но, бу­дучи ни­щи­ми, они оста­ва­лись пол­но­стью неза­ви­си­мы­ми — нас учат, что для этого нужно за­ра­бо­тать ка­пи­тал, но, ока­зы­ва­ет­ся, того же можно до­бить­ся, ни­че­го не имея.

Но, если вы стро­и­те ре­ли­ги­оз­ную ор­га­ни­за­цию, то со­вер­шен­но сво­бод­ные люди вам не нужны. То же ка­са­ет­ся и стро­и­тель­ства стар­та­па, так что мы по­го­во­рим о со­труд­ни­ках и устрой­стве ком­па­нии или иной ор­га­ни­за­ции.

Пра­ви­ла Бе­не­дик­та были на­прав­ле­ны на устра­не­ние лю­бо­го на­ме­ка на сво­бо­ду в со­от­вет­ствии с прин­ци­па­ми stabilitate sua et conversatione morum suorum et oboedientia, то есть «твер­дость, вы­со­ко­мо­раль­ное по­ве­де­ние и по­слу­ша­ние». Чтобы до­ка­зать свое по­слу­ша­ние, бу­ду­щий монах дол­жен был вы­дер­жать го­до­вой ис­пы­та­тель­ный срок.

В общем, любая ор­га­ни­за­ция хочет ли­шить свя­зан­ных с ней людей части их сво­бо­ды. Как же удер­жать их в своей вла­сти? Во-пер­вых, их нужно учить и ими нужно ма­ни­пу­ли­ро­вать; во-вто­рых, важно дать им по­нять, что у них есть свой ин­те­рес в этой игре, что им есть что те­рять в слу­чае непо­ви­но­ве­ния — чего нель­зя было сде­лать с ни­щи­ми ги­ро­ва­га­ми, пре­зи­рав­ши­ми ма­те­ри­аль­ные цен­но­сти. Ска­жем, у ита­льян­ских ма­фи­о­зи все было про­сто: если капо по­до­зре­ва­ет ря­до­во­го ма­фи­о­зи в нело­яль­но­сти, то по­след­ний вско­ре со­вер­ша­ет пу­те­ше­ствие в один конец в ба­гаж­ни­ке ав­то­мо­би­ля и может рас­счи­ты­вать на то, что его по­хо­ро­ны по­чтит своим при­сут­стви­ем сам дон. В дру­гих про­фес­си­ях ме­ха­низ­мы лич­ной за­ин­те­ре­со­ван­но­сти дру­гие.

Как ни стран­но, на­ем­ный ра­бот­ник эф­фек­тив­нее, чем раб, — и так было даже в ан­тич­но­сти, во вре­ме­на по­все­мест­но­го рас­про­стра­не­ния раб­ства.


Собственный пилот

a56f20911c278ef4f165ca929dc3be63

Пред­по­ло­жим, вы вла­де­лец неболь­шой авиа­ком­па­нии. Вы со­вре­мен­ный че­ло­век, ез­ди­те на кон­фе­рен­ции и со­ве­ту­е­тесь с кон­суль­тан­та­ми, и вы со­вер­шен­но уве­ре­ны: кор­по­ра­тив­ные струк­ту­ры — это пош­лость, и дело нужно ор­га­ни­зо­вы­вать через сеть неза­ви­си­мых под­ряд­чи­ков, что го­раз­до эф­фек­тив­нее.

Боб — пилот. Вы за­клю­чи­ли с ним до­го­вор, в ко­то­ром четко про­пи­са­ны его обя­за­тель­ства и ука­зан штраф за их несо­блю­де­ние. В обя­зан­но­сти Боба вхо­дит при­гла­ше­ние вто­ро­го пи­ло­та и поиск за­ме­ны в слу­чае бо­лез­ни. Зав­тра ве­че­ром Боб дол­жен вести са­мо­лет в Мюн­хен, на Ок­то­бер­фест. Все би­ле­ты рас­про­да­ны, и пас­са­жи­ры, по­стив­ши­е­ся весь год, ждут не до­ждут­ся этого празд­ни­ка пива и со­си­сок.

Боб зво­нит вам в пять ве­че­ра и го­во­рит, что они со вто­рым пи­ло­том очень вас ува­жа­ют, но зав­тра не по­ле­тят. По­ни­ма­е­те, им по­сту­пи­ло пред­ло­же­ние от неко­е­го араб­ско­го шейха, он очень на­бож­ный че­ло­век, и для ве­че­рин­ки в Лас-Ве­га­се ему очень нужен эки­паж са­мо­ле­та. Шейх и его свита про­сто влю­би­лись в Боба, а когда тот со­об­щил, что в жизни не пил ни капли ал­ко­го­ля, ока­за­лось, что день­ги не про­бле­ма. Пред­ло­же­ние очень щед­рое, и оно с лих­вой по­кры­ва­ет любые штраф­ные санк­ции по ва­ше­му с Бобом до­го­во­ру.

Вы хва­та­е­тесь за го­ло­ву. На Ок­то­бер­фест ле­та­ет много юри­стов, осо­бен­но от­став­ных, а их хле­бом не корми, толь­ко дай по­су­дить­ся — дру­гих дел у них нет. Да и в авиа­ции как: если са­мо­лет не взле­та­ет, вы не мо­же­те при­вез­ти и тех, кто купил об­рат­ные би­ле­ты, и на­вер­ня­ка на­пе­ре­ко­сяк пой­дут и несколь­ко сле­ду­ю­щих рей­сов. А пе­ре­са­жи­вать пас­са­жи­ров на дру­гие са­мо­ле­ты — слож­но и до­ро­го.

Вы де­ла­е­те несколь­ко те­ле­фон­ных звон­ков, и ока­зы­ва­ет­ся, что проще найти здра­во­мыс­ля­ще­го уче­но­го-эко­но­ми­ста, чем пи­ло­та — то есть пи­ло­та найти невоз­мож­но. Все ваши день­ги вло­же­ны в эту ком­па­нию, и вы по­ни­ма­е­те, что, ве­ро­ят­нее всего, вы банк­рот.

У вас мель­ка­ет мысль: а ведь если бы Боб был вашим рабом, та­ко­го бы не слу­чи­лось. Да даже не рабом, а про­сто со­труд­ни­ком вашей ком­па­нии! Че­ло­век с по­сто­ян­ной ра­бо­той не может себе та­ко­го поз­во­лить. Такие фо­ку­сы может вы­ки­ды­вать толь­ко сто­рон­ний под­ряд­чик — ничто, кроме за­ко­на, ему не указ. У со­труд­ни­ка есть ре­пу­та­ция в ком­па­нии, и его можно уво­лить. Кроме того, он ведь не про­сто так ходит на ра­бо­ту — ему нужна зар­пла­та!

Да, со­труд­ни­ки любят по­лу­чать кон­верт в конце ме­ся­ца, и го­то­вы ради него на мно­гое. Вы­хо­дит, если бы Боб был не под­ряд­чи­ком, а со­труд­ни­ком, всех этих непри­ят­но­стей уда­лось бы из­бе­жать…

Но вот беда: со­труд­ни­ки до­ро­го стоят — им при­хо­дит­ся пла­тить, даже если для них нет ра­бо­ты. Гиб­кость те­ря­ет­ся. Ко­неч­но, они все лен­тяи, зато они все­гда на месте!

Таким об­ра­зом, со­труд­ни­ки нужны, по­сколь­ку они имеют лич­ную за­ин­те­ре­со­ван­ность и риску­ют своим бла­го­по­лу­чи­ем — до­ста­точ­но, чтобы этот риск был сдер­жи­ва­ю­щим фак­то­ром. Их можно на­ка­зать за про­яв­ле­ние неза­ви­си­мо­сти — на­при­мер, за неяв­ку на ра­бо­ту. За свои день­ги вы по­ку­па­е­те на­деж­ность.

А на­деж­ность важна мно­гим. На­при­мер, со­сто­я­тель­ные люди по­ку­па­ют за­го­род­ный дом, хотя это со­вер­шен­но неэф­фек­тив­но по срав­не­нию с арен­дой или го­сти­ни­цей — про­сто по­то­му, что, когда им вдруг за­хо­чет­ся там по­бы­вать, он будет их ждать. Есть такое вы­ра­же­ние: ни­ко­гда не по­ку­пай, если мо­жешь взять в арен­ду са­мо­лет, ко­рабль или, хм, парт­не­ра для секса. Тем не менее мно­гие за­во­дят соб­ствен­ные са­мо­ле­ты, яхты и даже, пред­ставь­те, же­нят­ся.

Прав­да, риск есть и у под­ряд­чи­ка: это неустой­ка, про­пи­сан­ная в до­го­во­ре. Но риски на­ем­но­го ра­бот­ни­ка все­гда выше. И, если че­ло­век со­гла­сен ра­бо­тать за зар­пла­ту, это уже го­во­рит о том, на какой тип риска он со­гла­сен — сам факт яв­ля­ет­ся сиг­на­лом, что такой че­ло­век до­ста­вит мень­ше хло­пот.

Если че­ло­век давно ра­бо­та­ет по найму — зна­чит, он умеет под­чи­нять­ся.

Если че­ло­век го­да­ми ли­ша­ет себя сво­бо­ды на де­вять часов в день и пунк­ту­аль­но при­хо­дит в офис, от­ка­зы­вая себе в праве со­став­лять соб­ствен­ное рас­пи­са­ние, это до­ста­точ­ная де­мон­стра­ция по­кор­но­сти. Вы име­е­те дело с по­слуш­ным, при­учен­ным к лотку до­маш­ним жи­вот­ным.

Со­труд­ни­ки не склон­ны к риску; они бо­ят­ся уволь­не­ния боль­ше, чем под­ряд­чик — су­деб­но­го иска.

Даже когда со­труд­ник ухо­дит, он все равно скло­нен вести себя «удоб­но» для ком­па­нии, ведь за время ра­бо­ты он силь­но вло­жил­ся в нее — и те­перь не скло­нен раз­ру­шать то, что стро­ил го­да­ми.

От человека компании к работнику индустрии

Итак, если со­труд­ни­ки сни­жа­ют ваши риски, вы также сни­жа­е­те их риски. Или, по край­ней мере, они так счи­та­ют.

Во время на­пи­са­ния этих строк ком­па­нии оста­ют­ся в пер­вой лиге по раз­ме­ру (вхо­дят в ин­декс S&P 500) в те­че­ние всего 10−15 лет. Ком­па­нии по­ки­да­ют спи­сок S&P 500 при сли­я­ни­ях или при умень­ше­нии объ­е­ма биз­не­са, в обоих слу­ча­ях это ведет к со­кра­ще­нию пер­со­на­ла. Тем не менее в те­че­ние XX века ком­па­нии обыч­но дер­жа­лись в этом спис­ке более 60 лет. Круп­ные кор­по­ра­ции су­ще­ство­ва­ли доль­ше, со­труд­ни­ки оста­ва­лись в одной ор­га­ни­за­ции в те­че­ние всей жизни. Было такое яв­ле­ние как «че­ло­век ком­па­нии» (и прак­ти­че­ски все­гда он был муж­ско­го пола).

«Че­ло­век ком­па­нии» — клю­че­вое по­ня­тие XX века. Луч­шее для него опре­де­ле­ние — тот че­ло­век, чья иден­тич­ность сфор­ми­ро­ва­лась в со­от­вет­ствии с по­же­ла­ни­я­ми ком­па­нии. Он со­от­вет­ству­ю­щим об­ра­зом оде­ва­ет­ся и даже ис­поль­зу­ет язык, ко­то­рый от него ожи­да­ет ком­па­ния. Его со­ци­аль­ная жизнь на­столь­ко плот­но свя­за­на с ор­га­ни­за­ци­ей, что, по­ки­нув ее, он по­не­сет огром­ную утра­ту, по­доб­но из­гнан­но­му жи­те­лю Афин. Суб­бот­ние ве­че­ра он про­во­дит в об­ще­стве дру­гих со­труд­ни­ков и их жен, об­ме­ни­ва­ясь при­ня­ты­ми в ком­па­нии шут­ка­ми. В обмен на это ком­па­ния за­клю­ча­ет с ним пакт о том, что он со­хра­нит свое ра­бо­чее место как можно доль­ше, то есть, до тех пор, пока уход на пен­сию по воз­рас­ту не оста­вит его с при­ят­ной сум­мой денег и парт­не­ра­ми по голь­фу из числа быв­ших кол­лег. Эта си­сте­ма ра­бо­та­ла, когда круп­ные ор­га­ни­за­ции су­ще­ство­ва­ли в те­че­ние про­дол­жи­тель­но­го вре­ме­ни и вы­гля­де­ли более по­сто­ян­ны­ми еди­ни­ца­ми, чем на­ци­о­наль­ные го­су­дар­ства.

Где-то в 1990 году люди вне­зап­но на­ча­ли по­ни­мать, что роль «че­ло­ве­ка ком­па­нии» яв­ля­ет­ся до­ста­точ­но на­деж­ным ва­ри­ан­том — при усло­вии, что сама ком­па­ния ни­ку­да не де­нет­ся. Но тех­но­ло­ги­че­ская ре­во­лю­ция, про­изо­шед­шая в Крем­ни­е­вой до­лине, по­ста­ви­ла су­ще­ство­ва­ние тра­ди­ци­он­ных ком­па­ний под угро­зу. На­при­мер, после взле­та Microsoft и рас­про­стра­не­ния пер­со­наль­ных ком­пью­те­ров, IBM , быв­шая ос­нов­ной фаб­ри­кой «людей ком­па­нии», была вы­нуж­де­на со­кра­тить неко­то­рых из своих «по­жиз­нен­ных» со­труд­ни­ков, ко­то­рые по­ня­ли, что риск на этой низ­ко­ри­с­ко­вой по­зи­ции был не таким уж низ­ким. Эти со­труд­ни­ки не могли найти ра­бо­ту нигде боль­ше — они были со­вер­шен­но бес­по­лез­ны за пре­де­ла­ми IBM. Вне кор­по­ра­тив­ной куль­ту­ры не ра­бо­та­ло даже их чув­ство юмора.

До этого пе­ри­о­да IBM тре­бо­ва­ла от своих со­труд­ни­ков но­сить белые ру­баш­ки — не свет­ло-го­лу­бые, не в тон­кую по­лос­ку, а чисто белые. И тем­но-си­ний ко­стюм. Не раз­ре­ша­лось ни­ка­ких воль­но­стей в одеж­де, ни­ка­ко­го на­ме­ка на ин­ди­ви­ду­аль­ность. Вы были ча­стью IBM.

Че­ло­век ком­па­нии — тот, кто счи­та­ет, что по­не­сет огром­ные по­те­ри, если не будет вести себя как че­ло­век ком­па­нии, то есть тот, кто лично вло­жил­ся в игру.

И даже несмот­ря на то, что «че­ло­век ком­па­нии», ка­жет­ся, ку­да-то исчез, ему на за­ме­ну, бла­го­да­ря уни­фи­ка­ции вы­пол­ня­е­мых задач, при­шел «со­труд­ник ин­ду­стрии» — и те­перь это может быть че­ло­век лю­бо­го пола. Се­год­ня им или ей вла­де­ет не ком­па­ния, а нечто худ­шее: идея, что он или она долж­ны быть при­год­ны для найма.

Со­труд­ник ин­ду­стрии — это тот, кто опа­са­ет­ся, что по­не­сет огром­ные по­те­ри, утра­тив свою при­год­ность для найма, то есть лично вло­жив­шись в игру.

Воз­мож­но, лучше всего опре­де­ля­ет при­год­но­го для найма со­труд­ни­ка то, что о нем ни­ко­гда не на­пи­шут в учеб­ни­ках, так как он, по сво­е­му на­зна­че­нию, об­ла­да­ет уме­ни­ем ни­ко­гда не остав­лять в ис­то­рии след и по­то­му неин­те­ре­сен ис­то­ри­кам.

Рональд Коуз и его теория фирмы

Ро­нальд Коуз — при­ме­ча­тель­ный со­вре­мен­ный эко­но­мист. Он об­ла­да­ет неза­ви­си­мым твор­че­ским мыш­ле­ни­ем и на­уч­ным под­хо­дом, а его идеи при­ме­ни­мы на прак­ти­ке и объ­яс­ня­ют мир во­круг нас: дру­ги­ми сло­ва­ми, он на­сто­я­щий. Его стиль столь без­упре­чен, что из­вест­ность ему при­нес­ла тео­ре­ма Коуза, идея, сфор­му­ли­ро­ван­ная без еди­но­го ма­те­ма­ти­че­ско­го тер­ми­на, и все же став­шая на­столь­ко же фун­да­мен­таль­ной, как и мно­гие вещи, на­пи­сан­ные язы­ком ма­те­ма­ти­ки.

По­ми­мо своей тео­ре­мы, Коуз пер­вым про­лил свет на то, зачем су­ще­ству­ют фирмы. По его мне­нию, кон­трак­ты свя­за­ны с ве­де­ни­ем до­ро­го­сто­я­щих пе­ре­го­во­ров и вле­кут за собой неко­то­рые опе­ра­ци­он­ные рас­хо­ды, по­это­му вы ре­ги­стри­ру­е­те соб­ствен­ный биз­нес и на­ни­ма­е­те со­труд­ни­ков на по­зи­цию с чет­ким опи­са­ни­ем обя­зан­но­стей, так как хо­ти­те из­бе­жать юри­ди­че­ских и ор­га­ни­за­ци­он­ных рас­хо­дов по каж­дой тран­зак­ции.

Сво­бод­ный рынок — это место, где спе­ци­а­ли­за­цию опре­де­ля­ют ры­ноч­ные силы, а ис­точ­ни­ком ин­фор­ма­ции слу­жит це­но­вой ори­ен­тир; но в пре­де­лах фирмы эти силы не дей­ству­ют, так как они об­хо­дят­ся до­ро­же, чем при­но­си­мая ими вы­го­да. По­это­му фирма будет под­дер­жи­вать оп­ти­маль­ное со­от­но­ше­ние числа со­труд­ни­ков и числа внеш­них под­ряд­чи­ков, и при этом на­ли­чие неко­то­ро­го числа со­труд­ни­ков, даже когда не яв­ля­ет­ся эф­фек­тив­ным, пред­по­чти­тель­нее, чем рас­ход боль­шо­го числа ре­сур­сов на со­гла­со­ва­ние кон­трак­тов.

Мы видим, что Коуз оста­но­вил­ся всего в шаге от по­ня­тия лич­но­го вкла­да в игру. Он ни­ко­гда не мыс­лил в тер­ми­нах риска, а это могло бы по­мочь ему по­нять, что со­труд­ник — это стра­те­гия управ­ле­ния риском.

Если бы эко­но­ми­сты, Коуз и Шмоуз хоть немно­го ин­те­ре­со­ва­лись ан­тич­ной ис­то­ри­ей, им была бы зна­ко­ма стра­те­гия управ­ле­ния рис­ка­ми, на ко­то­рую по­ла­га­лись рим­ские семьи, обыч­но на­зна­чав­шие на долж­ность каз­на­чея, от­вет­ствен­но­го за фи­нан­сы семьи и при­над­ле­жа­щую ей соб­ствен­ность. По сути он раб. По­то­му что раб может по­не­сти на­ка­за­ние куда более су­ро­вое, чем сво­бод­ный че­ло­век или воль­но­от­пу­щен­ник — и для этого не нужно вме­ша­тель­ство за­ко­на. Без­от­вет­ствен­ный или нечест­ный управ­ля­ю­щий может сде­лать вас банк­ро­том, пе­ре­ве­дя все сред­ства ку­да-ни­будь в про­вин­цию Вифи­ния. Раб в этом слу­чае несет боль­шую от­вет­ствен­ность, и, на­зна­чая на по­зи­цию управ­ля­ю­ще­го раба, вы умень­ша­е­те фи­нан­со­вый риск.

Сложность

Те­перь в зоне рас­смот­ре­ния по­яв­ля­ют­ся слож­ность и со­вре­мен­ный мир. В мире, где про­дук­ты все чаще про­из­во­дят суб­под­ряд­чи­ки с непре­рыв­но рас­ту­щим уров­нем спе­ци­а­ли­за­ции, для вы­пол­не­ния опре­де­лен­ных задач со­труд­ни­ки нужны еще боль­ше.

Один неудач­ный этап часто ведет к за­кры­тию це­ло­го биз­не­са — что объ­яс­ня­ет, по­че­му се­год­ня, в мире, ко­то­рый, пред­по­ло­жи­тель­но, яв­ля­ет­ся более эф­фек­тив­ным из-за боль­ше­го числа суб­под­ряд­чи­ков и мень­ше­го ко­ли­че­ства иму­ще­ства, все, ка­за­лось бы, про­ис­хо­дит более глад­ко и эф­фек­тив­но, но ошиб­ки об­хо­дят­ся до­ро­же, а за­держ­ки стали доль­ше, чем в про­шлом. За­мед­ле­ние в од­ном-един­ствен­ном звене цепи может оста­но­вить весь про­цесс.


Любопытная форма рабовладения

Ра­бо­вла­де­ние в ком­па­ни­ях тра­ди­ци­он­но при­ни­ма­ет очень лю­бо­пыт­ные формы. Наи­луч­шим рабом яв­ля­ет­ся тот, кому вы пе­ре­пла­чи­ва­е­те и кто, зная об этом, очень бо­ит­ся по­те­рять свой ста­тус.

Меж­ду­на­род­ные ор­га­ни­за­ции со­зда­ли ка­те­го­рию экс­па­тов, сво­е­го рода ди­пло­ма­тов с более вы­со­ким уров­нем жизни, пред­став­ля­ю­щих ком­па­нию и ве­ду­щих ее дела вдали от ро­ди­ны. Нью-Йорк­ский банк от­прав­ля­ет же­на­то­го со­труд­ни­ка с се­мьей за рубеж, на­при­мер, в тро­пи­че­скую стра­ну с де­ше­вой ра­бо­чей силой, и предо­став­ля­ет ему мно­же­ство бо­ну­сов и при­ви­ле­гий, таких как член­ство в за­го­род­ном клубе, лич­ный во­ди­тель, про­жи­ва­ние за счет ком­па­нии на кра­си­вой вилле с соб­ствен­ным са­дов­ни­ком, еже­год­ная по­езд­ка домой для всей семьи пер­вым клас­сом, и дер­жит этого со­труд­ни­ка на такой долж­но­сти несколь­ко лет, до­ста­точ­ное время для при­вы­ка­ния.

Он за­ра­ба­ты­ва­ет го­раз­до боль­ше «мест­ных», и эта иерар­хия на­по­ми­на­ет о днях ко­ло­ни­аль­но­го вла­де­ния. Он стро­ит свою со­ци­аль­ную жизнь, об­ща­ясь с дру­ги­ми экс­па­та­ми. Он все силь­нее хочет остать­ся на своем месте по­доль­ше, но на­хо­дит­ся очень да­ле­ко от ру­ко­вод­ства и не имеет пред­став­ле­ния о своем те­ку­щем по­ло­же­нии, если ему о нем не со­об­щат. В конце кон­цов, как ди­пло­мат, когда при­хо­дит время кад­ро­вых пе­ре­ста­но­вок, он про­сит от­пра­вить его в дру­гое место. Воз­вра­ще­ние домой озна­ча­ет по­те­рю при­ви­ле­гий и преж­ний оклад, и он ста­но­вит­ся на­сто­я­щим рабом — вер­нуть­ся в низ­ший слой сред­не­го клас­са и жить в при­го­ро­де Нью-Йор­ка, ез­дить на ра­бо­ту на элек­трич­ке, а то и, не дай бог, на ав­то­бу­се и есть на обед сэнд­вич! Когда боль­шой босс кри­ти­ку­ет его, он при­хо­дит в ужас! 95% сво­е­го вре­ме­ни он будет ду­мать о по­ли­ти­ке в ком­па­нии — а это имен­но то, что нужно ком­па­нии. У боль­шо­го босса из прав­ле­ния будет под­держ­ка, на слу­чай, если она по­на­до­бит­ся.

Все круп­ные кор­по­ра­ции имели со­труд­ни­ков в ста­ту­се экс­па­та и, несмот­ря на рас­хо­ды, эта стра­те­гия была очень эф­фек­тив­ной. По­че­му? По­то­му что чем даль­ше под­раз­де­ле­ние на­хо­дит­ся от глав­но­го офиса, тем более оно ав­то­ном­но, и тем боль­ше вам нужен со­труд­ник-раб, ко­то­рый не пред­при­мет ни­ка­ких неожи­дан­ных са­мо­сто­я­тель­ных дей­ствий.


Свободные работники

Су­ще­ству­ет ка­те­го­рия ра­бот­ни­ков, ко­то­рые не на­хо­дят­ся в раб­стве, и эта ка­те­го­рия крайне немно­го­чис­лен­на. От­ли­чить сво­бод­ных ра­бот­ни­ков легко: им пле­вать на ре­пу­та­цию, по край­ней мере, на свою ре­пу­та­цию в ком­па­нии.

После окон­ча­ния биз­нес-шко­лы я про­вел год в бан­ков­ской про­грам­ме — из меня хо­те­ли сде­лать меж­ду­на­род­но­го бан­ки­ра, по­сколь­ку у банка сло­жи­лось лож­ное пред­став­ле­ние о моем про­ис­хож­де­нии и целях. Меня окру­жа­ли иде­аль­ные на­ем­ные ра­бот­ни­ки (самое непри­ят­ное вос­по­ми­на­ние в жизни), а затем я пе­ре­клю­чил­ся на трей­динг, пе­ре­шел в дру­гую ком­па­нию и там столк­нул­ся со сво­бод­ны­ми лю­дь­ми, не-ра­ба­ми.

Вот, к при­ме­ру, про­даж­ник, чье уволь­не­ние до­ро­го обой­дет­ся ком­па­нии — это гро­зит не толь­ко по­те­рей кли­ен­тов, но и уси­ле­ни­ем кон­ку­рен­тов, ко­то­рые могут пе­ре­ма­нить к себе та­ко­го со­труд­ни­ка. Ком­па­ния может пред­при­ни­мать по­пыт­ки осла­бить эту связь между кли­ен­та­ми и аген­та­ми, де­пер­со­на­ли­зи­ро­вать их вза­и­мо­дей­ствие — как пра­ви­ло, без­успеш­но. Людям нра­вит­ся иметь дело с лю­дь­ми, и когда вме­сто аген­та, доб­ро­го, порой даже слиш­ком вос­тор­жен­но­го ма­ло­го по те­ле­фо­ну им нач­нет от­ве­чать без­ли­кий веж­ли­вый голос, они про­сто пре­кра­тят вести дела.

Еще один сво­бод­ный ра­бот­ник — трей­дер, для ко­то­ро­го ни­че­го не имеет зна­че­ния, кроме при­бы­ли и убыт­ков.

От­но­ше­ния таких ра­бот­ни­ков с ком­па­ни­ей ба­лан­си­ру­ют на гра­ни­це любви и нена­ви­сти — управ­лять трей­де­ра­ми и про­даж­ни­ка­ми можно толь­ко тогда, когда они не при­но­сят доход, но в таком слу­чае они уже и не нужны.

Я об­на­ру­жил, что трей­де­ры, ко­то­рые при­но­си­ли день­ги, под­час ста­но­ви­лись на­столь­ко неуправ­ля­е­мы­ми, что их при­хо­ди­лось дер­жать по­даль­ше от осталь­ных со­труд­ни­ков.

Та­ко­ва цена, ко­то­рую мы пла­тим, при­вя­зы­вая людей к кон­цеп­ции «при­бы­ли и убыт­ка», пре­вра­щая их в чи­стый ис­точ­ник до­хо­да, когда ничто дру­гое боль­ше не имеет зна­че­ния. Мне при­хо­ди­лось ста­вить на место трей­де­ра, ко­то­рый без­на­ка­зан­но из­де­вал­ся над бух­гал­те­ром. Зву­ча­ли фразы вроде: «Это я за­ра­ба­ты­ваю день­ги, из ко­то­рых тебе пла­тят зар­пла­ту» и на­ме­ки на то, что бух­гал­те­рия не при­но­си­ла при­быль ком­па­нии.

Впро­чем, когда удача на нашей сто­роне и когда она от­во­ра­чи­ва­ет­ся от нас, за нами на­блю­да­ют одни и те же зри­те­ли. Я видел, как этот же бух­гал­тер позд­нее вер­нул дол­жок (хотя и в более изящ­ной форме), когда трей­дер ли­шил­ся ра­бо­ты. Да, ра­бот­ник может быть сво­бод­ным, но эта сво­бо­да про­дол­жа­ет­ся до пер­вой неудач­ной сдел­ки. Я уже упо­ми­нал, что ушел от­ту­да, где были нужны «люди ком­па­нии». На новом месте я по­лу­чил чет­кое пре­ду­пре­жде­ние — как толь­ко я пе­ре­ста­ну со­от­вет­ство­вать за­дан­но­му уров­ню при­бы­ли и убыт­ка, мне ука­жут на дверь. Вы­хо­да у меня не было, и я при­нял усло­вия игры. Я за­ни­мал­ся так на­зы­ва­е­мы­ми ар­бит­раж­ны­ми сдел­ка­ми, тран­зак­ци­я­ми низ­ко­го уров­ня риска, ко­то­рые не пред­став­ля­ли боль­шой слож­но­сти в те вре­ме­на, по­сколь­ку опе­ра­то­ры фи­нан­со­во­го рынка мыс­ли­ли куда проще, чем сей­час.

Меня спра­ши­ва­ли, по­че­му я не ношу гал­сту­ки — в то время не на­деть гал­стук было все равно что прой­тись на­ги­шом по Пятой авеню. «От­ча­сти из чув­ства пре­вос­ход­ства, от­ча­сти из чув­ства стиля, от­ча­сти из со­об­ра­же­ний удоб­ства», — от­ве­чал я. Тот, кто при­но­сил доход ком­па­нии, мог про­хо­дить­ся по ме­не­дже­рам как угод­но, а они бы и рта не рас­кры­ли в стра­хе по­те­рять ра­бо­ту.

По­ве­де­ние людей, склон­ных к риску, непред­ска­зу­е­мо. Сво­бо­да все­гда так или иначе свя­за­на с риском, ино­гда она яв­ля­ет­ся его при­чи­ной, а ино­гда след­стви­ем. Если вы идете на риск, вы ощу­ща­е­те себя ча­стью ис­то­рии. И те, кто идут на риск, по­сту­па­ют так, по­то­му что в глу­бине души они дикие звери.

Об­ра­ти­те вни­ма­ние на язы­ко­вой ас­пект — сле­ду­ю­щая после экс­пе­ри­мен­тов со сти­лем при­чи­на, по­че­му трей­де­ров стоит дер­жать по­даль­ше от несво­бод­ных, чуж­дых риску людей, В мое время никто не вы­ра­жал­ся нецен­зур­но на пуб­ли­ке, за ис­клю­че­ни­ем тех, кто вхо­дил в ка­кую-ли­бо груп­пи­ров­ку , — и тех, кто таким об­ра­зом давал по­нять, что он не раб. Трей­де­ры ру­га­лись, как са­пож­ни­ки, да и сам я не бра­нил­ся толь­ко дома или в ли­те­ра­тур­ных текстах.

Нецен­зур­ные вы­ра­же­ния в со­ци­аль­ных сетях (к при­ме­ру, в Twitter) — это спо­соб де­мон­стра­ции сво­бо­ды, а зна­чит, и ком­пе­тент­но­сти. Со­здать впе­чат­ле­ние о ком­пе­тент­но­сти не по­лу­чит­ся, если не идти на опре­де­лен­ные риски. Таким об­ра­зом, на се­го­дняш­ний день брань — это по­ка­за­тель ста­ту­са. Мос­ков­ские оли­гар­хи при­хо­дят на важ­ные ме­ро­при­я­тия в свет­лых джин­сах, таким об­ра­зом де­мон­стри­руя свой ав­то­ри­тет. И даже в бан­ках, когда кли­ен­там устра­и­ва­ли экс­кур­сию, трей­де­ров по­ка­зы­ва­ли, как по­ка­зы­ва­ют зве­рей в зоо­пар­ке. Зре­ли­ще, когда трей­дер из­ры­га­ет про­кля­тия в те­ле­фон, сры­вая голос в пе­ре­го­во­рах с бро­ке­ра­ми, было чем-то вроде за­ни­ма­тель­но­го фона.

Брань и нецен­зур­ная лек­си­ка вос­при­ни­ма­ет­ся, как при­знак «со­ба­чье­го» ста­ту­са, пол­но­го неве­же­ства — слово canaille, «чернь», эти­мо­ло­ги­че­ски вос­хо­дит к ла­тин­ско­му слову, обо­зна­ча­ю­ще­му «пес». Иро­ния со­сто­ит в том, что вы­со­чай­ше­му ста­ту­су сво­бод­но­го че­ло­ве­ка со­пут­ству­ет доб­ро­воль­ное за­им­ство­ва­ние по­ва­док низ­ше­го клас­са. Пре­сло­ву­тые ан­глий­ские «ма­не­ры» — вовсе не ари­сто­кра­ти­че­ская черта. Они ха­рак­тер­ны для обы­ва­те­лей, и вся кон­цеп­ция ан­глий­ских манер лишь спо­соб­ству­ет одо­маш­ни­ва­нию тех, кому от­ве­де­на роль одо­маш­нен­ных.

Страх потери

Есть по­го­вор­ка: «Важно не то, чем че­ло­век об­ла­да­ет или не об­ла­да­ет; важно то, что он бо­ит­ся по­те­рять».

Те, кому есть что те­рять, более хруп­ки. Как ни стран­но, у себя на де­ба­тах я встре­чал мно­гих ла­у­ре­а­тов Но­бе­лев­ской пре­мии по эко­но­ми­ке (Пре­мия Рик­с­бан­ка Шве­ции в честь Аль­фре­да Но­бе­ля), ко­то­рых вол­но­ва­ло, ока­жут­ся ли они по­бе­ди­те­ля­ми в споре. Несколь­ко лет назад я об­ра­тил вни­ма­ние на чет­ве­рых из них, ко­то­рые были за­де­ты, когда я, трей­дер, прак­ти­че­ски не-че­ло­век, пуб­лич­но на­звал их мо­шен­ни­ка­ми. По­че­му их это во­об­ще за­де­ло? По­то­му что чем выше ты под­ни­ма­ешь­ся в биз­не­се, тем более уяз­ви­мым ста­но­вишь­ся — и про­иг­ран­ный спор с че­ло­ве­ком, ко­то­рый ниже по рангу, го­раз­до боль­нее бьет по ре­пу­та­ции.

Воз­вы­ше­ние в жизни огра­ни­че­но опре­де­лен­ны­ми усло­ви­я­ми. Ка­за­лось бы, кто самый мо­гу­ще­ствен­ный че­ло­век в Аме­ри­ке, если не глава ЦРУ? Од­на­ко на по­вер­ку даже про­стой даль­но­бой­щик и то более за­щи­щен. Силь­ный мира сего не смог скрыть соб­ствен­ную лю­бов­ни­цу. Рискуя чу­жи­ми жиз­ня­ми, про­дол­жа­ешь оста­вать­ся рабом — так ра­бо­та­ет го­су­дар­ствен­ная служ­ба.


В ожидании Константинополя

Если го­су­дар­ствен­ные шишки в сущ­но­сти своей рабы, то дик­та­то­ры — об­рат­ное яв­ле­ние.

В ту самую ми­ну­ту, как я пишу эти стро­ки, мы на­блю­да­ем за­рож­да­ю­ще­е­ся про­ти­во­сто­я­ние между ны­неш­ни­ми «гла­ва­ми» стран, вхо­дя­щих в НАТО (у со­вре­мен­ных го­су­дарств нет глав, этот титул носят уме­лые бол­ту­ны), и пре­зи­ден­том Рос­сии Вла­ди­ми­ром Пу­ти­ным. Оче­вид­но, что все, кроме Пу­ти­на, скру­пу­лез­но вы­би­ра­ют каж­дое слово в пред­ло­же­нии, опа­са­ясь, что могут быть непра­виль­но по­ня­ты как ми­ни­мум жур­на­ли­ста­ми. Я и сам ис­пы­ты­вал по­доб­ную неуве­рен­ность.

В то же время Путин оли­це­тво­ря­ет на­пле­ва­тель­ский кор­по­ра­тив­ный под­ход, де­мон­стри­руя оче­вид­ное без­раз­ли­чие, ко­то­рое, в свою оче­редь при­но­сит, ему под­держ­ку из­би­ра­те­лей и новых по­сле­до­ва­те­лей. В этой кон­фрон­та­ции Путин вы­гля­дит как сво­бод­ный граж­да­нин про­тив рабов, ко­то­рым нужны со­ве­ща­ния, одоб­ре­ния, и ко­то­рые нуж­да­ют­ся в том, чтобы их ре­ше­ния кто-то оце­ни­вал.

Такое по­ве­де­ние Пу­ти­на гип­но­ти­че­ски дей­ству­ет на его по­сле­до­ва­те­лей, в част­но­сти, хри­сти­ан Ли­ва­на — и ор­то­док­саль­ных хри­сти­ан, ко­то­рые в 1917 году по­те­ря­ли под­держ­ку рус­ской мо­нар­хии и ока­за­лись уяз­ви­мы перед Тур­ци­ей, узур­пи­ро­вав­шей Кон­стан­ти­но­поль. Спу­стя 100 лет у этих людей по­яви­лась на­деж­да на ре­став­ра­цию Ви­зан­тии, пус­кай ее новое во­пло­ще­ние и на­хо­дит­ся несколь­ко се­вер­нее.

Го­раз­до вы­год­нее вести дела на­пря­мую с вла­дель­цем биз­не­са, чем с на­ем­ным ра­бот­ни­ком, ко­то­рый вряд ли со­хра­нит свою ра­бо­ту в сле­ду­ю­щем году; точно так же слова дик­та­то­ра вы­зы­ва­ют боль­ше до­ве­рия, чем слова уяз­ви­мо­го вы­бор­но­го пред­ста­ви­те­ля.

Когда я на­блю­дал за Пу­ти­ным и его со­пер­ни­ка­ми, мне стало оче­вид­но, что у одо­маш­нен­но­го, сте­ри­ли­зо­ван­но­го жи­вот­но­го нет ни еди­но­го шанса про­тив ди­ко­го хищ­ни­ка. Ни еди­но­го. Во­ен­ная мощь ни­че­го не зна­чит; ре­ше­ние при­ни­ма­ет тот, кто взвел курок.

Все­об­щее из­би­ра­тель­ное право не силь­но по­вли­я­ло на ис­то­рию: до недав­не­го вре­ме­ни пул так на­зы­ва­е­мых «на­род­ных из­бран­ни­ков» был за­кры­тым клу­бом людей из при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го клас­са, ко­то­рых не вол­но­ва­ло, что про них пишут в прес­се. По мере по­вы­ше­ния со­ци­аль­ной мо­биль­но­сти боль­ше людей по­лу­чи­ло до­ступ к по­ли­ти­че­ской де­я­тель­но­сти — од­на­ко те­перь этот до­ступ носит вре­мен­ный ха­рак­тер. Как и в слу­чае с ра­бот­ни­ка­ми кор­по­ра­ций, этим людям не тре­бу­ет­ся боль­шая сме­лость — их вы­би­ра­ют по­то­му, что у них нет сме­ло­сти вовсе.

Ин­те­рес­но, что дик­та­тор од­но­вре­мен­но более сво­бо­ден и — в неко­то­рых слу­ча­ях, вроде тра­ди­ци­он­ных мо­нар­хий ма­лень­ких го­су­дарств, — спо­со­бен сде­лать боль­ше для блага стра­ны, чем вы­бор­ной пред­ста­ви­тель, чья объ­ек­тив­ная функ­ция со­сто­ит толь­ко в де­мон­стра­ции оце­ноч­ной при­бы­ли. В со­вре­мен­ном мире дела об­сто­ят несколь­ко иначе — дик­та­то­ры, чув­ствуя, что их время на ис­хо­де, гра­бят соб­ствен­ную стра­ну и пе­ре­ме­ща­ют свои сред­ства в швей­цар­ские банки, как это де­ла­ет ко­ро­лев­ская семья Са­у­дов­ской Ара­вии.


Импотенция бюрократии

Обоб­щая: Людям, чье бла­го­со­сто­я­ние за­ви­сит от ка­че­ствен­ной оцен­ки их ра­бо­ты вы­ше­сто­я­щим на­чаль­ством, нель­зя до­ве­рять при­ня­тие кри­ти­че­ских ре­ше­ний.

Хотя мы уже вы­яс­ни­ли, что на­ем­ный со­труд­ник — штука на­деж­ная, ему нель­зя до­ве­рять при­ня­тие кри­ти­че­ских, жест­ких ре­ше­ний, свя­зан­ных с се­рьез­ны­ми ком­про­мис­са­ми. Как го­во­рят по­жар­ные, «если это не твоя ра­бо­та, на по­жа­ре тебе де­лать нече­го». Как мы ви­де­ли и еще уви­дим, у ра­бот­ни­ка очень про­стая функ­ция: вы­пол­нять за­да­чи, ко­то­рые пред­став­ля­ют­ся по­лез­ны­ми его ру­ко­во­ди­те­лю. Если че­ло­век ра­бо­та­ет про­дав­цом люстр, но вдруг, придя утром на ра­бо­ту, видит огром­ные пер­спек­ти­вы про­да­жи ан­ти­диа­бе­ти­че­ских пре­па­ра­тов склон­ным к диа­бе­ту по­се­ти­те­ля­ми из Са­у­дов­ской Ара­вии, он не может ни­че­го сде­лать — у него есть за­да­ча.

Так что, хотя в за­да­чи ра­бот­ни­ка вхо­дит предот­вра­ще­ние любых про­блем, если об­ста­нов­ка ме­ня­ет­ся — он свя­зан по рукам и ногам. Этот эф­фект в со­че­та­нии с раз­де­ле­ни­ем обя­зан­но­стей может вы­звать се­рьез­ное сни­же­ние эф­фек­тив­но­сти.

Мы ви­де­ли это во время войны во Вьет­на­ме. Тогда боль­шин­ство (как бы) по­ла­га­ло, что мно­гое де­ла­ет­ся непра­виль­но, но проще было про­дол­жать, чем оста­но­вить­ся, тем более, что сво­е­му ре­ше­нию все­гда можно при­ду­мать прав­до­по­доб­ное объ­яс­не­ние (вспом­ним басню «Лиса и ви­но­град» — те­перь такую си­ту­а­цию чаще опи­сы­ва­ют как ко­гни­тив­ный дис­со­нанс).

Се­год­ня мы на­блю­да­ем те же про­бле­мы с по­зи­ци­ей США в от­но­ше­нии Са­у­дов­ской Ара­вии. После на­па­де­ния на Все­мир­ный тор­го­вый центр 11 сен­тяб­ря 2001 года (почти все на­па­дав­шие были граж­да­на­ми Са­у­дов­ской Ара­вии) было оче­вид­но, что кто-то в ко­ро­лев­стве в этом за­ме­шан. Но ни один бю­ро­крат, опа­са­ясь пе­ре­бо­ев нефти, не осме­лил­ся при­нять пра­виль­ное ре­ше­ние — вме­сто этого было сде­ла­но наи­худ­шее, то есть пред­при­ня­то втор­же­ние в Ирак, по­сколь­ку это ока­за­лась проще.

С 2001 года по­ли­ти­ка борь­бы с ис­лам­ским тер­ро­риз­мом ве­лась в стиле «сло­на-то я и не при­ме­тил», когда борь­ба с симп­то­ма­ми пол­но­стью сни­ма­ет во­прос о при­чи­нах за­бо­ле­ва­ния. По­ли­ти­ки и тупые чи­нов­ни­ки про­сто дали тер­ро­риз­му раз­ви­вать­ся — по­то­му что в рам­ках их кон­крет­ных слу­жеб­ных обя­зан­но­стей так было удоб­нее. И мы упу­сти­ли по­ко­ле­ние: са­у­дов­цы (граж­дане «со­юз­но­го» нам го­су­дар­ства), толь­ко что по­шед­шие в школу 11 сен­тяб­ря 2001 года, те­перь взрос­лые, ве­ру­ю­щие са­ла­фи­ты, под­дер­жи­ва­ю­щие на­си­лие и го­то­вые его фи­нан­си­ро­вать — а мы все это время кон­стру­и­ро­ва­ли все более слож­ные виды во­ору­же­ний.

Еще хуже то, что вы­со­кие до­хо­ды от нефти поз­во­ли­ли вах­ха­би­там уси­лить про­мы­ва­ние моз­гов по всем мед­ре­се Во­сточ­ной и За­пад­ной Азии. Таким об­ра­зом, вме­сто втор­же­ния в Ирак и лик­ви­да­ции Эм­ва­зи и дру­гих от­дель­ных тер­ро­ри­стов, сто­и­ло бы со­сре­до­то­чить­ся на ис­точ­ни­ке про­бле­мы: вах­ха­бит­ском/са­ла­фит­ском об­ра­зо­ва­нии, по­ощ­ря­ю­щем нетер­пи­мость и про­по­ве­ду­ю­щем непол­но­цен­ность ши­и­тов, ези­дов и хри­сти­а­нин. Но, по­вто­ряю, такое ре­ше­ние не может быть при­ня­то куч­кой бю­ро­кра­тов с долж­ност­ны­ми ин­струк­ци­я­ми.

То же самое про­изо­шло в 2009 году с бан­ка­ми.

Те­перь пред­ставь­те, что по­ли­ти­ку опре­де­ля­ют люди, лично за­ин­те­ре­со­ван­ные в ре­зуль­та­те, а не в оцен­ке на­чаль­ства, и вам от­кро­ет­ся дру­гой мир.

Вспом­ни­те «се­реб­ря­ное пра­ви­ло»: Quod tibi non vis fieri, alio ne feceris — Чего не хо­чешь себе, не делай дру­го­му.

insider.pro

25.08.16

 

 

 

 

Recommended articles