КАРТИНЫ Константина Сутягина в ФИНБАНЕ

СТИЛЬ И СТИЛИЗАЦИЯ

(все фото —   Анри Картье-Брессон, 1954)

  Старое советское кино (до 60-х годов), практически всё могу смотреть от начала до конца, с любого места: про колхоз, про завод, про милицию, про любовь — без разницы. Всё пригнано, всё одно к одному: дома, люди, одежда, одно из другого вытекает – стиль! Глядя на сталинскую высотку, догадываешься, какие будут возле нее проезжать авто, в чем будет шофер грузовика, какая шляпка на пассажирке такси…

По архитектуре легко представить интерьер: где в квартире зеркало, где шкаф со стеклянным окошечком, что в этом шкафу лежит, какие люди достают из шкафа скатерть, кладут её на стол, если приходят гости (простыни внизу, если останутся ночевать), что пьют, что едят, какая музыка звучит — вплоть до диалога дворничихи с соседкой, сплошная гармония, стиль, одно из другого вытекает.

И есть стилизация (современное кино), часто удачно сделанная – всё то же самое, со всеми подробностями, черточками, рюмочками и шкафами, но… Нет идеи большого стиля – того, что в глазах.

Без выражения лиц всё ломается: рюмочки-кепки подходят, а глаза выбиваются, чужие, другой эпохи. И нет правды, есть стилизация. Стиль не создать, надев на голову рабочего аутентичную кепку.

В 1954 г. в Москву приехал великий французский фотограф Анри Картье-Брессон. Никто его не заставлял, над ним не было никакой цензуры, он просто ходил по улицам и снимал то, что хотел, что удивляло, что казалось самым подлинным. Он снимал в Москве совершенно обычных людей, не знаменитостей, снимал их неподготовленными, врасплох — и везде в глазах сквозит это качество, определяющее большой стиль:

Уверенность + сила + достоинство.

Стиль вырастает из всего, из воздуха, он не думает о том, какой он: единственно возможный!  А стилизация знает, «в каком она стиле», т.к. всегда строится на чужом. Стилизация часто здорово сшита, как костюм («Покровские ворота», «Анкор…») Но стиль – под костюмом, это душа, принявшая материальную форму (И. Киреевский, приблизительно).

 Стиль – это то, из чего рождаются те самые сила, уверенность и достоинство, обращающие на себя внимание в фотографиях Картье-Брессона.

Стиль — это не просто кепка на голове и полуторка . Это и «почему кепка?» Это главное, оно не проговаривается, но подразумевается всеми — режиссером, сценаристом, оператором, актером, они даже и не понимают, что об этом нужно говорить, зачем? Это и так всем ясно!

Говорят о погоде, снимают кино про стройку, про колхоз, про любовь, рисуют натюрморты, пейзажи, делают пирожные, ходят на рыбалку, играют в шашки, но главное…

Главное – то, что всех объединяет, что дает смысл пейзажам и натюрмортам, за что смотрю сейчас старое безымянное кино – вот, сообразил:

«Мы живем в великой стране». 

Без назидательности, без официоза, все это и так знают. Зачем повторять то, что и так всем ясно?

Этот стиль называется «ампир» (о том же и американские фильмы тех лет, имперское кино). 

 «Мы живем в великой стране» — такое содержание стиля ампир, откуда вытекают сила, достоинство и уверенность. 

 Картье-Брессон много путешествовал, но это качество редко встречается у его героев в других странах.

А в СССР 50-х годов это очевидно всем: и детям, и старикам, и мужчинам, и женщинам, и кондитерам, и художникам, и писателям, кинематографистам, учителям, крестьянам. Все имели к этому отношение. Даже автомобиль «победа» — кусок железа! – а тоже свидетельствует о главном: мы живем в самой великой стране.

И доказывается эта мысль элементарно, цифрами: 9.05.1945

 Так, что любому школьнику очевидно: нечеловеческими усилиями и героизмом мы сделали то, что не смог сделать в мире никто другой. Победа.

Не вера, не надежда, а знание: «мы живем в великой стране».

А стилизация – это «они думали, будто живут в великой стране».

источник