***
Не буду слишком настаивать, но, думаю, роман как литературная форма, умер. Не то чтобы «литература умерла» или «автор умер» — это все хазарские игры, расчищающие место для машиаха. Потому все старое, христианское — литература, автор, белый человек — должно умереть. Отсюда и вся эта, простигосподи, как у жака деридда на хую растет манда итд.
С этими все ясно. Но роман и правда умер. Весь этот классический Вальтер Скотт. Время переросло форму. Ну кому сейчас нужны все эти сюжеты, фабулы, диалоги? (Нет, ну диалоги, положим, оставим: это древнемесопотамская еще форма, да и фейсбук опять же). Но все остальное, романное, сгинуло, осталось в 19 веке.
При том, что русский роман никогда ведь и не был классическим. Ну где там фабула у Толстого? Он просто описывает жизнь, как она есть. У Достоевского разве что в «Преступлении» сюжет, да и то в первой лишь части. Дальше — все какие-то фрески, духовные откровения, психологические бездны, да и те — все где-то около… Как тот же Свидригайлов, где ему место в сюжете?
Достоевский просто пользовался романной формой, потому что другой не было, и камуфлировал свои «выпадания» и спазмы под «романы».
Русские вообще не держат форму, выходят за грани, не лезет европейский кафтан на русского медведя: у Пушкина — роман в стихах, у Гоголя — поэма в прозе, у Венички тоже поэма…
Русский постмодерн тоже особенный, никакой, простигосподи, дерриды. Пелевин с Сорокиным форму романа эксплуатируют, но делают с ней чертичто. Ну, Чапаев, положим, классический еще роман (стёб над романом, ладно). Но дальше у ПВО (как русским и полагается) — какие-то духовные назидания, коаны и слепки реальности с подсветками. Вещь, безусловно нужная, чтобы не заблудится в наших симулякрах-палестинах.
У Сорокина фабулы беспомощны. Даже «Ледяная трилогия» — ну такое себе целостное высказывание. Всю философию уместить можно на трех страницах. Он там с какими-то другими вещами разбирается, какое-то там время отражает в своих парадигмах, но как собственно роман — вещь провальная.
Ну, Елизаров, он уже просто за Сорокиным подъедает. Проханов — масштабная, но галлюцинация. Про Прилепина ничего сказать не могу, не читал. А надо?
В общем умерла форма.
Это и по сериалам видно. Которые и есть — кладбище формы и чумной пир на костях романа.
Да и сколько в мире сюжетов? Десять-двадцать. Столько же костюмов. Столько же локаций. И вот сидят целые артели жидов, уже в четвертом поколении, и накручивают этот фарш на трех пальцах: на хую растет манда, на манде… итд, эн-факториал. Ну, с повесткой понятно: белого зачморить, негра поднять, бабе дать оторваться, больше четырех серий ни один выдержать невозможно. Да и те уже нейросети пишут (жидовские артели закрываются). 90% будет и от нейросети жрать. Почему нет?
Тоже и с книгами.
Но литературу (настоящую) пишут не для 90%. Ее пишут для 10, 5, 3, 1-го. Для десяти тысяч — и вполне достаточно для развития.
Т. Элиот говорил о полудюжине людей. Достаточно. Полдюжины пишут, умножить на тысячу — шесть тысяч прочтут, пусть шестьдесят — хватит. Для по-настоящему хорошей книги. Культура — вещь элитарная: только для королей. Для общего развития мира — довольно.
Ну так и что? Как писать хорошую литературу? Как Достоевский уже не получится. А как?
Ну, мне, так, навскидку, самым приемлемым видится что-то между Мережковским и Розановым, между историко-философскими эссе и «Опавшими листьями». Это хорошо, это работает, и, думаю, долго еще будет.
Еще помню Шаламов что-то подобное говорил, с несколько других правда позиций: что романная форма себя исчерпала потому, что жизнь стала гораздо драматичнее, трагичнее романа, и потому будущее за мемуаром (поскольку сам мемуар и писал по сути). Принимается, да. Ведь, смотрите, и Селин или Юнгер — лучшее по форме в ХХ веке — это по сути мемуар, философский монолог.
Но этого все ж еще мало. Тем более, в России. Россия всё должна осмыслить в масштабах мира-истории. На меньшее не согласна. Потому, думаю, вот за чем будущее — за Новым Мифом.
Не постмодернистской квазимифологией, вроде какого-нибудь «хазарского словаря» или Борхеса (хотя Борхес и неплох), но Мифе именно как осмыслении человеческой цивилизации-истории в целом.
Для чего собственно литература и нужна: «миф о Гильгамеше», «миф об Осирисе» — с этого она начиналась, тем же должна и кончиться.
И, кстати, тот же Пелевин с Сорокиным в этом направлении и гребут. Особенно в последних вещах (у Пелевина в «Трансгуманизме» абсолютно эсхатологическая реальность машиах-форева, у Сорокина в Гарине — клонированные неандертальцы с каргокультом мобил готовятся к мировой экспансии, и это да, Миф). Только ни тому, ни другому из постмодерна уже не выйти — это судьба. А здесь нужно постмодерн взламывать. Кто первым взломает — тот и станет новым Толстоевским. И что стопудов будет русским — не сомневаюсь.