Валерий Ланин

Ланин
Валерий Васильевич
Родился летом 49-го в Соликамске. Учился в Пермском госуниверситете (романо-германские языки и зарубежная литература). За границей не бывал, в КПСС не состоял. Служил в советской армии. Первая публикация (стихотворение) осуществлена Вячеславом Владимировичем Веселовым в 1984 году в газете «Молодой ленинец» (город Курган), автор был несказанно счастлив.

Проза Валерия в «Финбане»

facebook

Ладога 1978 год

Как вспыхнула вдруг фрескою
Небесная дуга!
Вот тут ступала Невского
Державная нога…
Снега хрупки, как мраморы.
Лёд плавится, как воск.
Безмолвны, будто варвары,
Два кедра. Там погост.
Вдоль Ладоги художники,
Как рыбаки, стоят.
Холсты, зонты, треножники…
А небеса горят!
И кадмий — ярким пламенем,
И кобальт -синим полымем,
И охра в облаках.
А дальше, в Старой Ладоге,
Друзья мои живут.
Чем-то меня порадуют…
Всё уголь в бане жгут.
И угольный дым стелется,
Берёзовый стоит колом —
Вон, вдалеке виднеется
Кирпичный детский дом.
За домом видно звонницу,
Но звонов не слыхать…
Прохожий поздоровается,
«Работать? Отдыхать?» —
Подумает, оглянется, —
Тебя уж след простыл.
Кому-то шибко глянется,
Чтоб замотался ты.
Чтоб было тебе муторно.
Чтоб видел, как по льду
Везёт, везёт полуторка
Блокадную еду.
Дорожные рабочие
Сутулы, но прямы
И воткнуты в обочины
Двуострые ломы.
Толпа на автостанции,
Автобус — в Ленинград,
А в клубе вечер с танцами
Два вечера подряд.
Подорвана фугасами,
В сорочьих голосах,
Над клубом церковь красная
В строительных лесах.
По крыше дети бегают
И прыгают в сугроб.
Опасности не ведают.
Сигают под заплот.
Не страшно им, толкаются,
Летят вниз головой,
А женщина ругается:
«А ну-ка, марш домой!»
Как пушка, двери хлопают —
Послушны пацаны.
А я стою, как вкопанный
В историю страны.

***
Оттолкнувшись ногой от порога,
без напутствия и без креста,
не суди справедливо и строго
прокажённые эти места.

Никудышная с виду застройка,
эти вышки, бараки, забор
пережили законно и стойко
изнутри и снаружи напор.

С высоты горделивой полёта
не брани этот горестный скит.
За холодным бортом самолёта
бедной родины ветер свистит.

Стихира

Мы, пионеры Страны Советов,
взошли на Элюм-Пут-Таим-Совт
в верховьях Луиовылъи и Котильи,
притоков Большой Сосьвы.
Ветер перехватил дыхание.
Ыджид-Болван-Из, Ичот-Болван-Из (по-хантыйски),
Яныг-Пупыг-Нёр, Мань-Пупыг-Нёр (по-мансийски),
горы забытых жертвенников, безлюдные сопки идолов
остались далеко позади.
Элюм-Пут-Таим-Совт дословно:
Вершина, где черти съели котёл клея.
Всякое дыхание да хвалит Господа.
Мы водрузили на Совте флаг СССР.
Спели под гитару «ЛЭП-500».
Ветрище перехватывает дыхание.
Мы отступили в парму, поставили палатку.
Шипят по-змеиному верхушки елей.
Когда заварили чай, пришёл человек , явно не геолог.
Он присел на корточки возле нас, протянул руки к костру.
Наколок на руках мы не заметили.

Он сказал: тут у вас настоящий седален от юности моея.
Мы промолчали.
Он сказал: сегодня Святая Троица,
Пятидесятница… Слушайте, пацаны, стихиру.

Никто из нас даже не вякнул…
Мы просто окаменели.
Он начал… Всё стихло…
Обычное дело, чего там…
Ветер к ночи стихает.

Там белые ночи и свет там такой…
Невечерний.
Ушёл он на Мань-Пупыг-Нёр, — ещё костёр не потух…

Апокалипсис капитана Ершова

Покупаю хлеб семье на ужин
Продавщица бровью повела
Встал вопрос — простой, как удила,
Быть или не быть мне верным мужем?
Сыновей жена мне нарожала…
Будущих солдат. А разве, нет?
Крепнут семьи, крепнет и держава
Вот и весь, казалось бы, ответ
Не убий и не прелюбодействуй —
Мудрость книжная, красивые слова,
Заповеди девственного детства…
Продавщица бровью повела.

Мир состоит из тел и дел…

Про белку

«По лесам бежала Божья Матерь»
Иван Бунин

Глянул в окно…
За окном непогода,
Дождь вперемежку со снегом.
Ёлки зелёные за огородом
Под опустившимся небом.
Тихо в посёлке.
Никто не нагрянет
Нынче из города в гости.
Кто и надумает, в поле застрянет, —
Грязь непролазная.
Осень.
Глухо.
Но скоро ударят морозы
В звонкие наковальни…
И хоть оглохни, — пойдут лесовозы.
Лес по окрестностям валят.
Глянул в окно. Это кто там маячит?
Будто в лапту кто играет…
Глупая белка под ёлками скачет.
Шишками в окна кидает.

Тень

Проснулся ночью. Лампочка горит,
И тень под деревом лежит как человек…
А может, правда, человек лежит
И жить ему охоты больше нет.

Эй! надо жить, надо стихи писать.
Работать надо, чтобы прокормиться.
Ну, сколько так ты можешь пролежать?
А утром всё, конечно, повторится.

Нет, надо жить. Вон, Коля, чуть снежок,
Он на ногах. И чистит, чистит двор…
И тень от дерева уже лежит как сор.
Но Колин не берёт её скребок.

 Из ничего

Всё стало так из ничего
Всё так и есть
Из ничего всё стало.
Вот!
Всё стало так.
Итак, всё — есть.
И что с того?
А ничего…

Деревьев медленная память

Деревьев медленная память
в костре полуночном горит…
Я был десантником в Афгане, —
уральский бич мне говорит.

Он говорит. А я не верю.
И он тогда мой нож берёт
и, не вставая, мечет в двери,
доказывая, что не врёт.

Он говорит: Кабул, душманы,
смещённый центр, старьё, новьё…
И что-то ищет по карманам…
Потом уходит в зимовьё.

Перекличка неба с пастухами…

Перекличка неба с петухами
Лай собак и сытый дух коров
И отбою нет от комаров
И молитва с первыми стихами
Вслух произнесёнными без слов…

Перекличка леса с пастухами
Стук движка и дыма пелена
Циркулярки взвизг и белизна
Свежих досок и гудки на Каме
Пароходов человечьи имена…

Перекличка с детскими годами
Пятиглавый светится Собор
Пилостав и пилоточ Егор
С бесконвойными рыбачит мужиками
Их улов я помню до сих пор…

 Собаке старого пограничника

Что ни дверь, то за дверью собака.
Ты идешь, она чует тебя.
Человечий твой чувствует запах,
Волосатую морду подняв.
Ты войдёшь, она веки прищурит
И следит за движением рук…
Как живёшь в государственной шкуре
Равнодушный к поэзии друг?
Надоела, поди, дармовщина?
Знать, блохи-то и той в тебе нет…
И почти человечья морщина
Лоб собачий прорежет в ответ.

Незаметно свершилась подмена…

Незаметно свершилась подмена.
Дети выросли в новых домах…
Новостройкам давно — по колено
Бесприютный родительских прах.

Беспризорные детские очи
Неприкаянным светом горят.
Словно ищут в подвалах средь ночи,
Где их деды и прадеды спят.

Будто эти останки потушат
Негасимый сиротский огонь.
Только тронь эти чуткие души,
Всё наладится вдруг… Только тронь.

Бессмертие

Алексею Решетову

Ещё я весь — во власти прежней жизни.
Душа как мир стара. Ей трудно привыкать
к родителям, к конфессии, к отчизне…
Ещё труднее будет — отвыкать.
————————————————————————
Алексей Леонидович Решетов (3 апреля 1937 — 29 сентября 2002 )

Петропавловск, Стрельцы, Петухово…

Петропавловск, Стрельцы, Петухово,
Требушиное, Лисье, Булдак,
Воскресенское…
Что там? Хреново?
Золотое, Сухмень…
Что — не так?