Валерий Алёшин

АЛЁШИН
Валерий Иванович
1937-2011

Художник, поэт

Родился в г. Горьком.  Во время учебы в Горьковском художественном училище проявлял «нездоровый», по мнению тогдашних советских властей, интерес к авангардному искусству и религии.  Художника хотели отправить «для перевоспитания» работать на конвейер Горьковского Автозавода, однако затем разрешили продолжить учебу дальше – в Чебоксарском художественном училище.  После окончания училища Алёшин 10 лет проработал в обычной средней школе учителем рисования и черчения. За этот период художник собрал большую коллекцию детских рисунков, продолжал заниматься живописью, однако его картины показывались только на квартирных выставках в Горьком и Москве.  Противостояние художника официальным властям закончилось только после перестройки. С 1992 года Алёшин начал свободно участвовать в выставках.

 Работы находятся в частных коллекциях в России и за рубежом.

Прелюдия

Читали чистые листы
И через тысячу планет
Ещё качался монастырь
На чьей-то радиоволне
Ещё ночами суждено
Касаться розовой руки
И раздеваются в окно
Березняки, березняки
А Киев плыл
А Ленинград уже просвечивал насквозь
И то, что не было вчера
Как пробужденье началось.

* * *
Я покажу на словах вероятно
Как всё не понятно
то, что понятно
Старые дети
старик-малолетка
Туча в конверте
Цветущая ветка.

* * *
Вот я вернусь
И себя не узнаю
— Кто это, мама?
— Ты.
— Этот вот самый?
— Ты.
— Старый какой
— Страшный какой…
— Ты
— Это не я
Это совесть моя
страшная

Лоскутное одеяло.

* * *
Как бабочка летит земная жизнь
Зачем полям и пашням неземная?
Зачем поляны кренятся? Не знаю
В лесах деревья падают зачем?
Как бабочка над рощами луна
В тенях берёз пыльца и позолота
Стрекозы оккупируют болота
Печальны жабы, свет идёт со дна
Как бабочка летит земная жизнь
Привязанная к полю паутиной
Зачем на бороде моей седины?
Всё как во сне, всё говорит: «Очнись!»
Как бабочка летит земная жизнь.

* * *
Капает время в раковину
— Кап, кап!
А если взять — кран отвернуть
Ух, как!
Что говорить — «время вперёд»
Если кишка тонка?
Я не вперёд, я на закат
Пока.

Меняющийся автопортрет.

* * *
Человека прошибла слеза
За глаза
Человек прибежал на вокзал
Опоздал
И поплёлся к себе под замок нутряной
Боже мой!
Но тогда
как из глаз моих злая бежала вода
Под замком нутряным
По приходе домой.

* * *
А как начинали? — Зелёным, зелёным
А как продолжали? Зелёным и красным
Потом голубым, фиолетовым, синим
И чёрным, и белым
И траурным маршем
И серым
Слезящимся небом над миром.

* * *
И потребность руки на чужое плечо опереться
Затем, что она слабовата
И ложится на чайники снежная вата
И откуда-то с неба кричат кулики
— На любовь и на нежность понижена плата
И семёрку судьбы тасовать не с руки.
И сосульки сосками целуют безбрежность
Потому что за плату понижена нежность
И на полках халаты рыдают с тоски.

* * *
Фашизм шлагбаума
Как карканье ворон
Среди заснеженного поля
По стыкам похорон, по стыкам похорон
Проходит поезд
Пейзаж метафоричен как любовь
Конкретен как ладонь
И чист как удивленье
И в глотке поезда поленья
Среди снегов похожие на кровь.

* * *
Опять летит под электричку
Какой-то лебедь или гусь
Что за манеры, за привычки
О, Русь!
Как он крылами захлебнулся
Как извернулся шеей он
Я посмотрел и отвернулся
Как раз подъехал мой вагон.

Хоровод.