В детстве мы очень любили читать книжки, но практически не читали предисловия. Поэтому об авторах этих книг мы, как правило, очень мало знаем.
Много ли людей знает, что великий сказочник Николай Носов по первой профессии был режиссером-документалистом?
В юности он серьезно увлекался фотографией, а потом и кинематографом, поэтому в 19 лет поступил в Киевский художественный институт, из которого позже перевелся в Московский институт кинематографии, который и закончил в 1932 году сразу по двум факультетам — режиссерскому и операторскому.
Нет, он не стал великим кинорежиссером, он вообще художественных фильмов не снимал. Всю всю жизнь писатель очень увлекался техникой, что, собственно, заметно по его книгам. Помните, как самозабвенно он описывает устройство любого механизма — будь то самодельный инкубатор для вывода цыплят, или автомобиль на газированной воде с сиропом?
Поэтому режиссер Носов снимал научно-популярные и учебные фильмы, и делал это 20 лет, с 1932 до 1952 год. В 1952 году, будучи уже известным писателем, он получил Сталинскую премию за повесть «Витя Малеев в школе и дома» и только после этого окончательно решился уйти на «литературные хлеба»
Любовь к технике не раз выручала его во время войны, когда он работал на студии «Воентехфильм», где снимал учебные фильмы для танкистов. Уже после его смерти Татьяна Федоровна Носова-Середина в книге «Жизнь и творчество Николая Носова» рассказала забавный эпизод.
Будущий писатель делал фильм об устройстве и работе английского танка «Черчилль», поставляемого в СССР из Англии. Возникла большая проблема — присланный на киностудию образец никак не желал разворачиваться на месте, а делал это исключительно по большой дуге. Съемки срывались, техники ничего сделать не могли, и тогда Носов попросился в танк — понаблюдать за действиями водителя. Военные, конечно, посмотрели на штатского режиссера как на идиота, но пустили — на съемочной площадке тот вроде как главный.
А дальше… Дальше было вот что:
«До этого Николай Николаевич работал над учебным фильмом о тракторах и вообще хорошо разбирался в машинах, но танкист, конечно, этого не знал. Ругая почем зря иноземную технику, он включал двигатель и опять выделывал танком нелепые кривые, а что касается Николая Николаевича, то он сосредоточенно следил за рычагами, снова и снова просил танкиста проделывать танком поворот то в одну сторону, то в другую, пока, наконец, не обнаружил ошибку. Когда танк в первый раз очень грациозно сделал оборот вокруг своей оси, работники студии, наблюдавшие за его работой, зааплодировали. Водитель был очень обрадован, но и смущен, он извинился перед Носовым и никак не хотел поверить, что тот знает технику просто как любитель».
Вскоре вышел фильм «Планетарные трансмиссии в танках», где «Черчилль» выписывал пируэты под «Лунную сонату» Бетховена. А потом…
Потом на свет появился любопытный документ — Указ Президиума Верховного совета СССР о награждении орденами и медалями. Там, под шапкой «За образцовое выполнение боевых заданий Командования по обеспечению танковых и механизированных войск действующей армии и достигнутые успехи в подготовке кадров танкистов и укомплектование бронетанковых и механизированных войск» значились фамилии генерал-лейтенантов, капитанов и прочих «старшин да майоров».
Просто Носов Николай Николаевич награждался орденом Красной Звезды.
За что? Об этом было написано в представлении:
«т. Носов Н. Н. работает в качестве режиссера на студии «Воентехфильм» с 1932 года.
За время своей работы т. Носов, показывая высокое мастерство в своей работе, выдвинулся в ряды лучших режиссеров студии.
т. Носов автор-постановщик учебного фильма «Планетарные трансмиссии в танках». Фильм этот является лучшим из выпущенных студией в 1943 году. Фильм принят вне существующих оценок качества Комитетом по делам кинематографии при СНК СССР.
т. Носов в работе над этим фильмом проявил образцы подлинного трудового героизма, по несколько суток не покидал производство, стараясь в наикратчайший срок выполнить свою работу. Даже будучи совершенно больным и едва держась на ногах, т. Носов не прекращал работ по фильму. Его нельзя было заставить уйти с производства домой».
По рассказам, этой своей наградой писатель гордился больше всего.
Больше, чем орденом трудового Красного Знамени, полученным за литературную деятельность, больше, чем Сталинской или Государственной премиями.
Слушайте, ну перестаньте уже квохтать по поводу Сталина и опроса Левады-центра. Ах, популярность Сталина растет, куда катится страна! Уже больше половины населения оценивают Сталина положительно, мы все умрем! Этот все путинский режим виноват, это он ползучей реабилитацией занимается! Да при чем здесь мы, это вы, либералы, наврали про 100500 миллионов лично расстрелянных, теперь это «Волки, волки!» никто слушать не хочет…
Слушайте, неужели вам действительно непонятно, почему популярность Сталина растет и, похоже, продолжит расти?
Отгадка-то всего в два слова — «ответственность элиты».
Причем любой элиты — старой, новой, военной, творческой, либеральной, патриотической, гомосексуалистической — без разницы. В том и проблема, что у всех у них на лбу написано: «ЗА [нужное вставить] ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕ НЕСЕТ».
У нас вообще довольно мирный, покладистый и благодушный народ. Он, в принципе, и с дворцами-яхтами-самолетами готов смириться. Это все как раз нормально, бригадир получает больше слесаря, так было есть и будет.
Но народ при этом понимает, что у бригадирской зарплаты есть и оборотная сторона. Что слесаря дрючат только за его личные косяки, а бригадиру прилетает за каждого из десяти оглоедов, что под ним числятся.
И это правильно.
Потому что правильный порядок вещей не терпит перекоса, у него все уравновешено. И привилегии обязательно уравновешиваются ответственностью.
Так должно быть. Так ПРАВИЛЬНО.
Но с определенного уровня, вся ответственность куда-то улетучивается. Во всех сферах. Министр отрасль завалил, перевели на другую, сидит рожа в телевизоре, нас уму-разуму учит. У главы госкорпорации космические корабли падают как листья осенью — глядь, сидит в телевизоре, рожа экрана шире, про перспективы рассказывает. Режиссер снял кино-говно, на 100 выделенных бюджетных миллионов собрал 4 копейки — сидит в телевизоре, на нашу бездуховность страшным шепотом ужасается.
Даже «ай-ай-ай» никому из этого общества с безграничной безответственностью ни разу не сказали. За 25 лет так никто с этого Олимпа так и не упал, никого на заводе не видел. Кооператив «Божья роса» какой-то.
Это бесит. От этого бомбит. И фраза «Сталина на вас, [цензура], нет» сама просится на язык.
Потому что народ — он, сцуко, все помнит. И помнит, как жила элита при Сталине. Хотите, напомню?
Я сейчас много читаю документов того времени в связи с «Красным Хогвартсом». И попался мне один эпизод, который все никак не идет из головы. Я уже его рассказывал как-то.
Это было в войну, в 1941 году. На уральских заводах никогда не было прокатных станов для броневой стали, их всего было четыре на весь Союз. И пока не были запущены эвакуированные из Украины и Ленинграда прокатные станы, не на чем было катать танковую броню. Вообще не на чем. А генералы на каждом заседании ГКО криком кричат — дайте танки!!!
И тогда на «Магнитке» придумали катать броню на блюминге.
Сами придумали — это важно.
Не буду вас грузить техническими подробностями, но это примерно как жарить блины на утюге – теоретически возможно, но практически мало кто пробовал. Никто в мире не пробовал, если честно. Все усугублялось тем, что примерно 40% вероятности было на то, что при попытке прокатать броневую сталь блюминг запорят, а это был крупнейший блюминг в стране. Что автоматически означало — изрядно просадить всю оборонную промышленность страны, которая и так отчаянно не успевала за нуждами фронта.
Так вот, легендарный директор Григорий Иванович Носов по прозвищу «Дед», руководивший «Магниткой» всю войну, на первую прокатку броневой стали на блюминге по воспоминаниям жены ушел с пистолетом в кармане пальто. В пистолете был один патрон – считалось, что при таком исходе не тронут семью. А «Деду» на тот момент было 35 лет, и дети малые были еще — 9 и 4 года.
Еще раз акцентирую. Это была идея его инженеров. Он ее поддержал. Он продавил ее у министра Тевосяна.
Это была их инициатива. Их никто не заставлял. Они сами решили, что надо спасать страну, извините уж за громкие слова.
Но это была и его ответственность. Он — главный, он директор комбината. Он ВЗЯЛ эту ответственность НА СЕБЯ.
И поэтому — пистолет в кармане пальто.
Я не говорю, что та система была наилучшей, оптимальной и даже просто хорошей. Но она, безусловно, работала и обеспечивала довольно высокие темпы развития страны.
Для меня бесспорно, что возрождать ее сегодня — идиотизм. Но столь же бесспорно для меня и то, что без тотального введения принципа всеобщей ответственности на всех уровнях мы никуда не продвинемся, и рейтинг Сталина продолжит расти.
И еще одно. Ни разу за всю историю нашей страны элита и общество не были так едины, как тогда.
Носов умер в августе 1951 года в Кисловодске, куда поехал с женой в свой первый отпуск после войны. Почему так поздно? Потому что послевоенные годы были для металлургии немногим легче чем военные. Оно, конечно, ура, Победа, да… Но 75% заказа как корова языком слизала. Ну не надо стране больше столько танков, извини. А чем занять и как кормить людей — думай сам, ты директор, завод, город и люди на тебе.
Кое как разгреб к 50-м, поехал в отпуск — Кисловодск, нарзан, кипарисы, солнце. Расслабился, чуть отпустил струну внутри, а сердце хлоп — и лопнуло. Выработало ресурс. 45 лет. Обширный инфаркт.
Гроб привезли в Магнитогорск и установили во Дворце культуры металлургов, и два дня туда шли люди – весь город шел проститься со своим директором. Зареванная поэтесса Людмила Татьяничева стихи читала:
Сдержим слово.
Слез ему не надо,
И унынье тоже ни к чему.
Трудовая слава комбината
Будет вечной памятью ему.
А людская река все текла и текла…
Вот фото похорон.
Что объединяет супергероя Логана-Росомаху, голову Медузы-Горгоны из древнегреческих мифов и малоприличную русскую поговорку «как серпом по яйцам»?
Одна очень старая история.
Дело в том, что настоящие мифы довольно сильно отличаются от версии, изложенной в книжке Куна «Мифы Древней Греции», которую все мы читали в детстве.
В частности, все мы помним, что отец Зевса титан Крон пришел к власти, убив своего отца Урана. На самом деле он его не просто убил, а кастрировал. Даже в целомудренном Средневековье рисовали на этот сюжет не совсем приличные картинки. Вот такие, например.
Кстати, обнаженная дама со звездой в районе бикини вовсе не купается в речке, как можно было подумать. Это не кто иная, как богиня любви Афродита. Дело в том, что известный тезис о том, что она родилась из пены морской не то чтобы врет, но скорее не договаривает.
Когда Кронос оскопил отца, папенькины причиндалы он не то выбросил, не то уронил в море в районе острова Кипр. Семя и кровь, попав в воду, образовали пену, из которой и родилась богиня, получившая прозвище «пенорожденная».
Но на первой картинке есть одна ошибка — для этой э-э-э… операции Кронос использовал вовсе не нож.
А что же?
На известной картине «Оскопление Урана Кроном» Джорджо Вазари и Жерарди Христофано юный титан действует косой.
Это уже ближе к истине, но тоже неверно. Победить Властелина Вселенной можно было только супероружием, и такая вундервафля в Древней Греции была.
Как мы видим, это серп.
И могу сказать, что этот серп использовался довольно часто. Он послужил Гермесу для убийства Змеедевы Ехидны и тысячеглазого Аргуса, а позже герой Персей именно этим серпом обезглавил Медузу Горгону.
Вот так.
Или даже вот так. Обратите внимание на лезвие меча.
Что же такого выдающегося было в этом серпе?
Ответ простой — он был адамантиевый. Адамант — это фантастический сверхтвердый материал, рожденный в недрах Геи-Земли, из которого и был сделан серп-суперубивашка.
Да-да, тот самый адамантий, прославленный во всем мире марвелловскими комиксами.
Но есть еще один нюанс. Арабское слово «алмаз», попавшее в русский язык через тюрков, восходит к греческому слову «адамас» (adamas) — «несокрушимый». Хотя в старорусском слова «алмаз» и «адамант» были синонимами, на самом деле греческий адамас изначально был металлом, скорее всего — сталью. Согласитесь, изготовить серп из алмаза проблемно, кроме того, в греческих мифах упоминаются еще и выкованные (именно выкованные!) циклопами адамантовые цепи.
Однако в русской культуре этот серп наверное уже навсегда останется «алмазным».
Помните песню Сергея Калугина «Восхождение черной Луны», которую Лукьяненко цитировал в романе «Императоры иллюзий»?
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнажённого сердца стучащийся ком
Леденящим, невидимым чёрным лучам.
В общем, история про серп всесокрущающий изрядно наследила в мировой культуре…
Во времена моего членства в пионерской организации мы периодически принимали участие в мероприятии под названием «Конкурс инсценированной песни».
Иногда я ловлю себя на мысли, что в этом конкурсе участвует сама жизнь. Сегодня она, например, инсценировала знаменитые куплеты «Евреи, евреи, кругом одни евреи…»
«…30 июня 1925 года в трамвае №11 у Чугунного моста через Москву-реку гражданина Низгольца окружила толпа неизвестных и вытащила портмоне, в котором было 8 рублей и 90 копеек. То, что у него вытащили портмоне, Низгольц почувствовал, когда выходил из трамвая на остановке. Повинуясь внутреннему голосу и инстинкту, он снова вскочил в трамвай.
Здесь пассажир Сруль Донович Штерн сказал ему о том, что он видел, как у него украли деньги. Низгольц потребовал остановить трамвай. Когда трамвай остановился, потерпевший Низгольц, свидетель Штерн и подоспевший милиционер задержали подозреваемых. Ими оказались: бывший портной Хацкель Ицкович Фишбойн-Коренбайзер, бывший парикмахер Борис Альтерович Якубовский и кондитер Георгий Давыдович Корнблит».
Г. В. Андреевский, «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху». М., Молодая гвардия, 2003.
Интересно, а какая фамилия была у милиционера?
Иллюстрация: Владимир Любаров
Вокруг слов «Малороссия», «Украина», «Россия», «Русь» и «Московия» наворочено очень и очень много. Наворочено, естественно, в политических целях. По просьбе читателей моего блога пробую, насколько это возможно, изложить все более-менее беспристрастно. Это просто историческая справка — не более того.
До революции общепринятой была следующая точка зрения: нынешние русские, украинцы и белорусы рассматривались как три части единого Большого Русского народа. Так как это были части единого народа, то особое стремление к своеобразию не приветствовалось и за это периодически давали по башке. Но несправедливо было бы и не заметить, что это были именно три части, поэтому своеобразие и известная культурная автономность той же Украины признавалась всегда. К примеру, украинский язык официально был признан языком (именно языком, а не диалектом) еще до революции.
Но я не буду углубляться в перипетии русско-украинских отношений, у меня, по счастью, задача уже – только названия.
Соответственно, общепринятая точка зрения относительно названий была следующей. Всячески подчеркивалось единство русского народа, и Юго-Западная Русь в истории меняла названия только хронологически: сначала просто Русь, потом Южная Русь, дальше Литовская Русь, наконец Малороссия и Украина, как распространенный неофициальный синоним Малороссии.
Первой серьезной альтернативой официальной концепции стала концепция известного дореволюционного историка М.С. Грушевского (впоследствии – первого президента независимой Украины). Именно эта концепция сегодня является единственной общепринятой в современной Украине.
Согласно Грушевскому, все было не так. Киевскую Русь создала одна, «україно-руськая», народность, Владимиро-Московскую – другая, «великорусская». Поэтому «Малая Русь» у него – это византийское именование Галицко-Волынской державы. После того, как эти земли попадают под власть Польши, это название «надолго выходит из употребления» и возрождается уже только в Российской империи, как полупрезительное именование со стороны русских. Украинцы этого названия никогда не принимали, а в качестве альтернативы называли себя – «украинцами», а свои земли – «Украиной».
Самое забавное (возможно, кого-то это удивит) именно концепция Грушевского стала официальной в Советском Союзе. Тогдашние «империалисты» очень заботились о национальной гордости «15-ти республик, 15-ти сестер». Концепция была немного купирована (убрали тезис о том, что русские и украинцы были двумя разными народами изначально), но во всем остальном была объявлена единственно верной.
О том, что историческое самоназвание и украинцев, и белорусов – «русские», в советское время старались не упоминать. Слово «украинское» внедрялось в историю как можно древнее, а слово «русский» в качестве самоназвания всячески замалчивалось.
В итоге случались курьезы. К примеру, даже в сборнике «Материалы к истории Украины» в заголовке стояло «Лист брацлавскої шляхти королю Стефану Баторію про те, щоб укази писалися їм не польскою мовою, а українською», а в оригинале текста ниже было написано «просимо… руским писмом выдавати». В общем, слово «Русь» заменялось на «Украину» везде, где только возможно. Возник новый перекос исторической правды – но уже в другую сторону.
Эта концепция начинает подвергаться сомнению и поправкам в сторону исторической истины только в недавние годы. Но, естественно, не на Украине.
Теперь – что в этой концепции верного, а что сомнительного.
Верно, что происхождение «Малороссии» — византийское. После татаро-монгольского нашествия оказалось две Руси — Галицко-Волынская и Владимиро-Суздальская. Обе сохраняли активные связи с Константинопольской патриархией. Тогда греческие православные иерархи, которым надо было как-то их различать, придумали два названия: Микра Россия и Мегало Россия – по классической аналогии. Как писал Стороженко: «Византийцы воспользовались готовыми географическими терминами: страна Малая или Великая, унаследованными ими от классической древности». Согласно этой терминологии, Малыми считались исконные земли, бывшие «прародиной, одного народа или нескольких родственных племен… Великими назывались у классических географов страны, колонизованные населением из малых, иначе говоря: разросшиеся из недр страны-матери». Сравни, например, с Малой и Великой Грецией, Малой и Великой Польшей.
Именования «Малая Русь» и «малороссияне», чтобы там не говорилось, употреблялись в Южной Руси и до Переяславской Рады, преимущественно в церковной среде. Вот, например, митрополит Мир Ликийских Матфей пишет Львовскому братству, что ему даны патриархом Константинопольским полномочия «относительно церковных дел в Малой России и в Московском царстве» (1606 год). Или Иван Вишенский: «абовем ныне християне Малое Руси» («Книжка», около 1600 г.).
Но употреблялись действительно довольно редко, так как в широком обиходе были просто «Русь» и «руський народ». Кстати, насчет многочисленных поминаний, что на Украине, дескать, был не «русский», а особенный «руский» народ, который так и писался. Почтенные, грамматика в те годы еще не устоялась, и в одном и том же документе можно встретить написание и «русский», и «руский», и «руський». Это, увы, мало что доказывает. Еще у В.И. Даля, в сер. XIX в., встречаются оба варианта написания — и «русский» и «руский»
В любом случае – все сами себя называли «русские» и в именовании «Малороссия» и «Великороссия» не видели ничего дурного.
Теперь о «Московии» и «Украине».
И то, и другое – польские изобретения. И то и другое – порождения идеологической борьбы.
Дело в том, что как только Северо-Восточная Русь первой из русский земель обретает суверенитет и становится самостоятельным государством, она практически разу же заявляет о своих претензиях на все русские земли. Иван Третий выдвигает программу сбора «земель праотец», фиксирует претензии в своем титуле «великий князь и государь всеа Руси» и прямо заявляет литовским послам в 1493 г.: «чем его Бог подаровал от дед и прадед от начала, правой есть уроженный государь всеа Руси».
Естественно, соседей, владевших землями, где проживал народ, называющий себя «людьми руськими» это не порадовало. Начинается долгое противостояние – и военное, и идеологическое. Нас интересует последнее.
Первая задумка поляков, задававших тон в Речи Посполитой, была следующей: надо отказать жителям Северо-Восточной Руси в праве именоваться «русскими», объявить их другим народом, не имеющим отношения к их собственным подданным.
Была придумана мифическая страна «Московия» (название употреблялось исключительно европейцами и никогда – нашими предками) и мифический народ «московиты».
Процитирую Романа Храпачевского: «Одним из первых начал противопоставлять русских (Ruteni) «московитам» Матвей Меховский в своем «Трактате о двух Сарматиях» (1517 г.) — хотя он и считает их славянами, но в своем списке всех славянских народов перечисляет их по отдельности. Столицей «Руссии» Меховский называет Львов, а саму ее помещает между Польшей с запада, Литвой с севера, Северным Причерноморьем на востоке и Карпатами с Днестром — на юге. В описании Литвы Меховский упоминает о том, что часть ее земель раньше были русскими, в том числе Киев, который «некогда был столицей Руссии». «Московия» определяется им как государство, где живут «моски», или «московиты», и нигде в тексте описания их страны они не упоминаются как часть русского народа, единственный факт, который Матвей Меховский не мог обойти, так это то, что «речь там повсюду русская или славянская». Эта схема была принята и быстро укоренилась в тогдашней польско-литовской публицистике«.
Второе – с «Украиной». Слово «украина» — «окраина» издавна известно и в русском, и в польском языках. Но в середине 17 века в Польше стали заменять «Русь» в качестве именования территории на «Украину» – понятно, зачем. Схема та же, что и в случае с «Московией» — разбить связь.
Так, познанский воевода Ян Лещинский в своем меморандуме от 2 июля 1658 г., пишет: «gentis nomine Ukraina sive Rus» («имя народа — Украина, или Русь»). К середине XVII в. Украина — устоявшийся польский термин для всей территории Малой Руси. Сравните официальный универсал короля Яна-Казимира (декабрь 1657 г.) о мерах по расквартированию войск, где перечисляются «воеводства Русское, Волынское, Подольское, Бельское и Подлясское«, и пересказ этого универсала в частном польском письме, где все эти воеводства названы одним словом — «Украина». Причем название использовалось и в более ранних временах — в 1596 г. польный гетман С. Жолкевский пишет о восстании Северина Наливайки: «вся Украина показачилась для измены, шпионов полно». В польском употреблении к концу XVII в. господствуют «Ukraina», «Kozaki» и «Moskwa».
Это линия идеологического противостояния достигает своего апогея в XIX в. — в теориях графа Тадеуша Чацкого (1822 г.) и католического священника Ф. Духинского (середина XIX в.). У первого Украина — древнейшее название от древнего славянского племени «укров» (те самые горячо любимые русскими националистами «укры»), а у второго полностью отрицается славянское происхождение великоросов и утверждается их «финно-монгольское» происхождение.
Мне могут сказать – а почему поляки? Может, это наши предки в XVII веке уже называли свою землю «Украиной» а себя «украинцами», а от них-то поляки и переняли!
ОК, разберемся с этим.
Употреблялось ли название «Украина» самими украинцами? Употреблялось.
Но – только казачьей верхушкой (как правило, обучавшейся в католических школах), и только в общении с поляками.
Возьмем Богдана Хмельницкого, получившего образование в польском иезуитском училище. В письмах и универсалах, написанных по-польски, у него практически везде – «Украина»: «ani go cierpiec w Ukrainie kozacy moga» («ни терпеть его в Украине козаки не могут»), или «urzdow ukrainnych» («украинных урядников»). Но если гетман писал «руским писмом», то – «Россия», «Русь», «Малая Русь», «Малороссия»: «Шляхта, которые в России обретается«, или «самой столицы Киева, також части сие Малые Руси нашия».
Роман Храпачевский приводит интересное сравнение текстов получившего «польское образование» Хмельницкого и кошевого атамана Запорожской Сечи Ивана Сирко, который у поляков не учился и влияния их терминологии не испытал. У того практически везде – Русь, Россия: «вся Малая Росия», «ратных Руских», «о отчизне нашей Малой Росии». «Украина» используется им или для обозначения пограничья: «около наших украинных городов», «на Украине Заднепрской«; или как «Малороссийской Украины».
Думаю, понятно, кому по справедливости принадлежат лавры приоритета во внедрении слова «Украина» как названия административной единицы?
«Украина» в качестве самоназвания в XVII-XVIII веках практически не использовалось. Иннокентий Гизель в своем «Синопсисе» (1674 г.) никакой «Украины» не употребляет, у него везде «Великая, Малая и Белая Русь». Но это ладно, это вообще украинец неправильный, создатель концепции русского народа как триединого народа в составе великорусов, малорусов и беларусов (да, да, не удивляйтесь! «Имперскую концепцию» создал украинец).
Возьмем того же «старичка» Григория Сковороду. В своих сочинениях этот крупнейший украинский философ тоже знает «Малороссию», а не «Украину». Вообще, если честно, то к середине 18 века это слово уже практически вышло из употребления. А возродилось и «пошло в народ» вторично очень поздно, в 19 веке, после широкого распространения стихов «самостийника» Тараса Шевченко, где очень много «Украины» и почти нет «Малороссии».
Но это, как вы сами понимаете, уже опять пошла идеология. Показательно, к примеру, что своем личном дневнике (за 1857 — 1858 гг.), Шевченко использует 21 раз слова «Малороссия/малороссийский» и только 3 раза «Украина» (при этом он не использует прилагательное «украинский» вообще). Но это «для себя». А в письмах единомышленникам «украинофилам» (проанализировано 135 писем) пропорция обратная — 17 раз «Украина» и 5 раз «Малороссия/малороссийский».
Собственно, о чем я хотел сказать. Если откинуть политику и идеологию, то ситуация довольно проста. Когда начало оформляться национальное самосознание украинцев, они оказались в незавидном положении по части названий.
Самоназвание «Русь» и «русский» использовать было нельзя – по понятным причинам. Оставалось два «чужих» варианта – «Малороссия» — термин, устоявшийся в Российской империи, и польская «Украина».
«Сегодняшние угнетатели» показались им хуже «бывших угнетателей» (да и не забывайте, что украинское национально-освободительное движение часто работало в тесной связке с польским). Поэтому уважительному «русскому» именованию предпочли полупрезрительное «польское» и вместо «Малороссии» на картах мира ныне красуется «Украина».
Причудливо тасуется историческая колода и слова иногда меняют свою «обидное» значение на нейтральное, а то и положительное. Как сегодня на Украине никто не обижается на презрительное польское наследство «хлопцы» (от польского «хлоп» — «холоп»), но оскорблением является вполне уважительная «Малороссия».
Впрочем, вполне может случится, что когда-нибудь и наши потомки будут без всяких обид называть друг друга «быдлом», обижаться на название «Русь Изначальная» и требовать, чтобы их страну именовали «Периферией» и никак иначе!
Оскорбительный и похвальный смысл менялись местами в истории разных народов не раз и не два.
Это нормально, так было есть и будет.
Как вы думаете, в каком юридическом кодексе имелся раздел под названием «О заднице» и почему он там имелся?
Мой стародавний знакомый, суперлингвист Дмитрий Сичинава дает справку:
______________
Задница. У слов «передьнии» и «задьнии» в древнерусском языке были метафорические значения, связанные с временем. Обычно передним считалось «предстоящее», а задним оставшееся «позади», но бывало, что и наоборот (например, слово «прежний» тоже связано с «передний»).
Задницей называлось то, что осталось после человека на будущее, — наследство.
Это характернейший славянский социальный термин, много раз упоминающийся в Русской Правде.
Там есть и такой заголовок: «А се о задницѣ».
«Аже братья ростяжються передъ княземь о задницю» — «если братья будут вести тяжбу перед князем о наследстве». А земля, не доставшаяся никому по наследству (выморочная), называлась «беззадщина». Историки иногда стыдливо ставят ударение задни́ца, хотя акцентология однозначно свидетельствует, что и тысячу лет назад ударение было на первом слоге.
____________
Не знаю, как вы, а я убежден — в современных кодексах Российской Федерации раздел «О заднице» просто необходим.
Причем — во всех.
Предки по-матушке(в финале статьи появляется слово, ныне считающееся ненормативной лексикой. Я предупредил)
Мои тексты о неприличных названиях и неприличных фамилиях стали одними из самых популярных у меня, что, впрочем, предсказуемо. Интереснее другое — еще собирая материал и читая комментарии, я вдруг понял, что в обществе существует устойчивый миф о наших непрестанно матерящихся предках.
Это не совсем так, точнее, совсем не так. На самом деле сегодня матерятся куда активнее, чем тогда.
«Разговаривать матом» в Средние века было проблемно по нескольким причинам.
Во-первых, это жестоко преследовалось церковью.
Вот что пишут А.К.Байбypина и А.Л.Топоpкова в своей книге «У истоков этикета»: «Решительнyю боpьбy с матеpной pyганью вела цеpковь, пpедставители котоpой в своих поyчениях отождествляли «слова поганые» с язычеством, бесовством, антихpистианским поведением. Матеpщинник не пpизнавался хpистианином. Он считался язычником, иновеpцем и мог быть подвеpгнyт самым тяжелым наказаниям, вплоть до отлyчения от цеpкви».
Во-вторых, матерщина не менее жестоко преследовалось государством.
Еще в 1552 г. Иван Грозный велит кликать по торгам, чтобы православные христиане не творили всего того, что запрещается постановлениями собора, в частности, «матерны бы не лаялись, и отцем и матерью скверными речами друг друга не упрекали». А вот что пишет наш знаменитый филолог Б. А. Успенский в известной работе «Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии»: «Матерщина обличается в указах Алексея Михайловича 1648 г.; в одном из них подчеркивается недопустимость сквернословия в свадебных обрядах: чтобы «на браках песней бесовских не пели, и никаких срамных слов не говорили». И наказание за матерщину могло быть весьма суровым – любитель послать по матушке вполне мог лечь под кнут.
Наконец, люди сами не разменивались на маты, потому что это были не только табуированные, но и в определенной степени сакральные слова, слова древние, практически колдовские.
Опять цитирую того же Успенского: «В ряде случаев матерная брань оказывается функционально эквивалентной молитве. Так, для того, чтобы спастись от домового, лешего, черта, предписывается либо прочесть молитву (по крайней мере осенить себя крестным знаменем), либо матерно выругаться — подобно тому, как для противодействия колдовству обращаются либо к священнику, либо к знахарю. Возможны случаи, когда молитва не помогает, а действенной оказывается только ругань (якобы домовой не боится креста и молитвы).
Заклинаниями и заклятиями, извините, не размениваются. Как и всякие сакральные слова, их надо беречь и употреблять в самом крайнем случае.
А во всех иных случаях в ход идет что?
Правильно – заменители. Или, по другому, суррогаты.
Вот суррогатами матерных слов пользовались более чем охотно. Это даже в фамилиях — которые часто давались по прозвищам — отразилось. Например, разнообразные Балдуевы, Булдаковы, Балдины и т. п. – не кто иные, как замаскированные потомки обладателя почтенного достоинства. Потому как изначальное значение слова «балда» — «толстая дубина», а «глупец» – это вторичное переносное значение. И таких примеров не один и не два – те же многочисленные Шишкины, как правило, получили свою фамилию отнюдь не в честь тех «яблок, что на елках растут».
Остался последний вопрос – а откуда же в таком случае взялся миф о непрестанно матерящихся предках?
Русская матерная лексика, как известно, стоит на четырех столпах. Это слово на букву х…, слово на букву п…, слово на букву е…, и слово на букву б…
Так вот — скорее всего этот миф возник из-за повсеместного распространения в средневековых русских текстах «четвертого столпа» русской матерщины – слова «блядь» (извините, но здесь без него не обойтись).
Оно действительно встречается где угодно – и в сочинениях Аввакума, и в сочинениях Никона, и в письмах Алексея Михайловича. Несть числа всем этим «Богородицу согнали со престола никонияня-еретики, воры, блядины дети» или «Преудобренная невесто Христово, не лучше ли со Христом помиритца и взыскать старая вера, еже дед и отец твои держали, а новую блядь [Никона] в гной спрятать?».
Но здесь дело в том, что слово это было тогда никаким не матом, а вполне себе приличным выражением.
Цитирую Андрея Юрганова, статья «Из истории табуированной лексики. Что такое «блядь» и кто такой «блядин сын» в культуре русского средневековья»: ««Блядь» производна от слова «блуд»: в чешском blud («заблуждение»), в польском blad (род. п. bledu) — «заблуждение»; в словенском blod — «ошибка».
В словаре древнерусского языка XI-XVII веков значения слова «блядь», выявленные лингвистами, представляют несколько иную картину: это — сложная контаминация, структурные компоненты которой — «ложь», «ересь», «распутная женщина».
Так что блядью назывался и «обман» и «ересь» и «еретик», и, в конце-концов, просто «ошибка» — вспомните живое и сегодня «я заблудился».
Именно поэтому даже в 18 веке в печатных (!) текстах употреблялось выражение «честное блядство» в значении «ухаживание», «флирт»: «то есть глазолюбность, хотя и многия с неучтивой ненависти называют оную честным блядовством«.
Потом запретили, конечно.
картина наверху: http://finbahn.com/вася-ложкин-россия/
картина внизу: http://finbahn.com/николай-копейкин/
В 1970 году советский фантаст Илья Варшавский опубликовал фантастический рассказ «Любовь и время» — о нечаянном знакомстве 26-летнего советского инженера с нескладной фамилией Кларнет и ослепительной красавицы из будущего по имени Маша.
Вернее, знакомство было не совсем нечаянным — при первом же разговоре через телевизор Маша призналась, что она историк-лингвист и занимается поэзией двадцатого века. А потом поведала о своих проблемах:
— Понимаете ли, я живу в такое время, когда библиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я запрашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей, словом, полный набор для супа. С Блоком еще хуже. Миллионы всяких схем электронных блоков.
1970 год…
До создания первого интернет-поисковика оставалась четверть века.
В топе «Яндекса» — планы очередной реформы высшего образования в стране, о которых рассказал Ярослав Кузьминов. Ректор Высшей школы экономики объяснил, что предполагается разделить вузы на чистых и нечистых, тьфу, на три категории: базовые, продвинутые и ведущие.
Продвинутая аккредитация предполагает, что «вуз может все курсы готовить своими силами» и оцелоп не имеет права бить его палкой ночью.
Базовые — их, судя по названию, будет большинство, должны будут выгнать на мороз большинство своих преподавателей и «значительную часть курсов реализовать в сетевой форме, когда вместо традиционных лекций будут онлайн-курсы Национальной платформы открытого образования».
Ну а ведущие вузы, сами понимаете, это илитка ограниченным тиражом, в эту категорию пустят считанные университеты и с обязательным условием — «обладатели аккредитации ведущего университета будут иметь ее только в том случае, если они обязуются все свои базовые курсы по профильному направлению и значительное число курсов по выбору реализовать в онлайн-форме и сделать доступными для широкой аудитории».
Одержимость Кузьминова MOOC-ами (так на Западе именуют видео-курсы) общеизвестна. Но я бы предложил не ограничиваться полумерами. Надо не просто перевести все высшее образование в стране в формат онлайновых видеороликов, но и ввести ответственность преподавателей за качество своих видеокурсов. А именно — привязать оплату преподавателя к количеству зрителей его канала. Сколько студентов у тебя учится, столько рублей ты в зарплату и получил. Чем, в конце-концов, эти доценты лучше видеоблогеров?
Потом я вспомнил, что нечто подобное уже читал. И точно — порывшись на полках, в 10 томе «Библиотека современной фантастики» нашел искомое. Эти подлые фантасты еще в 1966 году предвидели планы господина Кузьминова. Вот отрывок из рассказа Ллойда Биггла-младшего «Какая прелестная школа!..»:
«Мисс Болц пробежала глазами список фамилий и нашла свою. Болц Милдред. Английский, десятый класс. Время — 10:15. Канал 6439. Нуль. Средний годовой показатель — нуль.
— Речь идет о том, что вам надо решиться на какие-то трюки, — продолжал Стюарт. — В два часа начнется урок Марджори Мак-Миллан. Она преподает английский для одиннадцатого класса, у нее Тендэкз шестьдесят четыре. Это очень много. Посмотрим, как она этого добивается.
Он установил диски в нужном положении.
Ровно в два часа появилась Марджори Мак-Миллан, и поначалу мисс Болц с ужасом заподозрила, что та раздевается. Туфли и чулки Марджори Мак-Миллан были аккуратно сброшены на пол. Она как раз расстегивала блузку. Марджори Мак-Миллан глянула прямо в объектив.
— Что вы здесь делаете, кошечки и котики? — проворковала она. — А мне-то казалось, что я одна.
Это была нарядная блондинка, красивая вызывающей, вульгарной красотой. Ее одежда выставляла напоказ умопомрачительные формы. Марджори Мак-Миллан улыбнулась, тряхнула головой и на цыпочках попятилась.
— Ну да ладно, раз уж я среди друзей…
Блузки не стало. За нею пришел черед юбки. Марджори Мак-Миллан предстала в соблазнительно легком костюме, состоящем только из трусиков и лифчика. Камера превосходно передавала его золотисто-алую гамму. Марджори Мак-Миллан прошлась в танце и мимоходом нажала кнопку крупного плана доски.
— Пора приниматься за работу, дорогие кошечки и котики, — сказала она. — Вот это называется «предложение». — Она произносила фразу вслух, пока выписывала ее на доске. — Человек… шел… по улице. «Шел по улице» – это то, что делал человек. Это называется «сказуемое». Смешное слово, верно? Вы все поняли?
Пораженная мисс Болц негодующе воскликнула:
— Английский для _одиннадцатого_ класса?
— Вчера мы с вами проходили глагол, — говорила Марджори Мак-Миллан. — Помните? Держу пари, что вы невнимательно слушали. Держу пари, что вы и сейчас слушаете невнимательно.
Мисс Болц ахнула. Лифчик на Марджори вдруг расстегнулся. Его концы свободно затрепыхались, и мисс Мак-Миллан подхватила его уже на лету.
— На этот раз чуть не свалился, — заметила она. — Может быть, на днях свалится. Вы ведь не хотите это пропустить, правда? Следите же внимательно. А теперь займемся этим гадким сказуемым.
Мисс Болц тихо произнесла:
— Вы не находите, что для меня все это исключается?
Стюарт выключил изображение.
— У нее высокий показатель недолго продержится, — сказал он. — Как только ее ученики поймут, что эта штука никогда не свалится… Давайте-ка лучше посмотрим вот это. Английский для десятого класса. Мужчина. Тендэкз сорок пять.
Учитель был молод, сравнительно красив и, бесспорно, умел. Он балансировал мелом на носу. Он жонглировал ластиками. Он пародировал знаменитостей. Он читал вслух современную классику — «Одеяла в седле и шестиствольные пистолеты», и не просто читал, а воспроизводил действие, уползал за письменный стол и тыкал оттуда в камеру воображаемым шестиствольным пистолетом. Зрелище было весьма внушительное.
— Ребята будут его любить, — заметил Стюарт. — Этот учитель продержится. Посмотрим, нет ли чего-нибудь еще.
Была учительница истории — степенная женщина, одаренная незаурядным талантом художника. Она с поразительной легкостью рисовала шаржи и карикатуры, веселой беседой увязывая их воедино.
Был учитель экономики — он показывал фокусы с картами и монетами.
Были две молодые женщины, которые явно подражали Марджори Мак-Миллан, но проделывали все не так откровенно. Их показатели были поэтому гораздо ниже.
— Хватит, теперь вы получили представление о том, какая перед вами задача, — сказал Стюарт.
P.S. Моя жена-доцент посмотрела на меня тяжелым взглядом и сказала: «Тебе хаханьки, а они ведь так и сделают. Наше счастье, что они юны и твою древнюю фантастику не читают».
Известный американский журналист Элиот Уайнбергер в своем эссе «Рвота» писал:
«В последние тридцать лет более или менее имущие обитатели развитых стран завалены продукцией. Взять хотя бы искусство. В музыкальных магазинах — сотни тысяч дисков; мой телевизор принимает семьдесят каналов; в «Справочнике по американским поэтам» перечислены примерно семь тысяч живых, печатающихся стихотворцев; есть веб-сайт, где выставлен на продажу миллион новых книг, и есть веб-сайт с четырьмя миллионами старых книг, которые уже не допечатываются; картинных галерей, танцевальных и музыкальных заведений в любом большом городе стало столько, что хочется сидеть дома и смотреть в пустоту».
Мне проблема перенасыщения представляется одной из главных бед сегодняшнего мира.
Но при попытке поднять этот вопрос очень часто в ответ тут же слышишь контраргумент: «Ой, да перестань! Ты лучше советское время вспомни и очереди за всем! Что в этом хорошего? Гораздо лучше жить сегодня, когда все, что тебе нужно, можно купить без проблем».
Но я по-прежнему задаю себе странный, может быть, вопрос — а хорошо ли это? Несет ли это изобилие благо или приносит вред?
Вы мне можете сказать — «Валера, ты больной?» (с). Как может изобилие не быть благом? Что хорошего может быть в дефиците? А я вспоминаю одного своего умного друга. Мы с ним беседовали о детях, и он сказал очень точную, как мне кажется, фразу: «У моего очень много хороших игрушек, наверное поэтому — нет любимых».
Когда у тебя чего-то очень много — этим «чем-то» очень трудно дорожить.
Когда я в детстве неделю многоходовыми маклями добывал какого-нибудь «Томека на тропе войны», потом, наконец, получал на условии «на ночь почитать, утром в школе отдаешь» и несся домой, чтобы успеть — я был полностью, предельно, невозможно счастлив. Когда вся литература мира у тебя в двухкликовой доступности — в их обладании нет не то что счастья, но даже удовольствия.
Это и есть — инфляция счастья.
Правда-правда, я не вру, это даже экономика подтверждает — доступность прямо-таки рушит стоимость. Когда я был студентом, жил в общежитии, и в мире еще не было никакого интернета, в соседней комнате общаги жил парень, который жил с марок, извините за тавтологию. То есть он зарабатывал на жизнь тем, что обменивался марками, покупал их, перепродавал — и с этого имел весьма неплохой доход. Нужные марки «добывали», стоили они дорого, и «с марок» можно было жить. Сегодня, с развитием средств коммуникации, интернета прежде всего, почти любые марки стали общедоступны. Нет, я, конечно, не про уникальные марки, какой-нибудь «синий маврикий», которых в мире пять штук сколько стоил, столько и стоит. Я про обычные марки. Собирал ты какие-нибудь паровозы — заходи в интернет и покупай себе любые марки с паровозами, хоть Тринидада и Тобаго, хоть Монгол Шаудан, хоть Кабо-Верде.
И знаете что? Стоимость марок упала даже не в разы, а в десятки раз! Они сейчас — почти любые! — стоят копейки. Потому что общедоступны.
Есть, к сожалению, незыблемый закон подлой человеческой натуры: «То, что достается даром — и даром не надо!».
Один мой приятель управлял курсами по обучению английскому. По его словам, была железная закономерность, которая не нарушалась никогда — человек учился, только если заплатил за курсы сам, из своего кармана. Все остальные варианты: фирма отправила, родители оплатили и т.п. — деньги на ветер.
Человеческая натура так устроена, в психику человека жизненный опыт множества поколений вплавил незыблемый постулат: общедоступное, а потому дешевое, не может быть ценным.
Наши родители, знавшие голод не теоретически, глядя на нас, удивлялись и ворчали: «Как можно не ценить хлеб?». Вешали нам всякие нравоучительные плакаты: «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб — драгоценность, им не сори!». А мы умом может и понимали, но в реальности — да что его ценить? Он стоит 18 копеек и в любой булочной его — завались! Как он может быть ценностью?
Сегодня наши дети не понимают — что ценного может быть в книге или фильме, если их и дома — самосвалами вози, и в сети — читай не перечитаешь? Наши библиотеки и фонотеки, собираемые не одним поколением всю жизнь, однажды вдруг стали золотом лепреконов и из драгоценных камней превратились в глиняные черепки.
Что следующее за хлебом и книгами?
И последнее. В последние годы человечество живет все лучше и лучше. Все больше и больше вещей становятся общедоступными и практически бесплатными. И это, наверное, хорошо.
Но меня почему-то все чаще и чаще посещает вопрос —
Почему, интересно, все религии мира, все до одной, требуют от своих приверженцев одного и того же — самоограничения?
Причем ограничивать надо именно потребление и именно добровольно. Держать, к примеру, посты. Не есть самые вкусные продукты, даже если они у тебя есть. Не заниматься в определенное время сексом, даже если есть с кем. Ну или шире — заниматься сексом с одной женщиной, а не со всеми подряд, даже если у тебя появляется такая возможность.
Может быть, это была своеобразная «антиинфляционная политика»? Попытка предупредить или хотя бы сгладить ту самую «инфляцию счастья», которая растет просто угрожающими темпами.
Нашел очень любопытный текст — рекламную листовку Московской горной академии 1924 года, написанную, как я понял, прод приёмную кампанию этого вуза. Редкий случай — известен автор этого текста. Райтером на «приёмке» сработал проректор МГА академик Обручев. Что, впрочем, неудивительно — к тому времени автор «Плутонии» и «Земли Санникова» уже был известным в стране писателем. Вот этот текст:
«Юноша, ищущий высшего горного образования, может выбрать тот факультет, который соответствует его склонностям и способностям.
Если его интересует древняя история нашей Земли, тайны строения ее лика и развития органического мира, образования морей и материков, гор и долин, пустынь и вулканов; если его влечет мир камней с его своеобразными красотами и кочевая жизнь в поисках геологических документов — он поступит на геологоразведочный факультет.
Если его привлекают недра Земли с их богатствами, тяжелая и обильная опасностями ответственная служба рудничного инженера; многоэтажные подземные лабиринты, полные таинственного мрака; упорная борьба с врагами рудокопа — подземной водой, пожарами, взрывами, сбросами и сдвигами, прерывающими месторождение, он выберет горнорудничный факультет.
Если же ему больше нравятся муравейники заводских зданий, дышащие жаром печи, переваривающие руду, огромные домны, изрыгающие огонь, подобно вулканам, гигантские валы, молоты и прессы, обрабатывающие раскаленный металл, — он пойдет на металлургический факультет».
Обратите внимание, как изменился, простите на грубом слове, смысловой посыл текста. Сейчас во всех без исключениях вузах в приёмную кампанию в текстах безальтернативно доминирует тезис»Приходи к нам, у нас тебе будет хорошо».
Сравните с тогдашним «У нас тебе будет тяжело и трудно, но ты получишь шанс изменить мир».
Недавно читал статью о преподавании литературы в школе. Автор был преисполнен негодования и доказательно, в общем-то, объяснял, что литература давно превратилась в изучение мертвых языков, что-то вроде уроков латыни или санскрита.
Возьмем, мол, знаменитое четверостишие из «Евгения Онегина»
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Сколько мол, слов в этом отрывке уже устарели и нынешним детям неизвестны? Да примерно все. В смысле — вообще все. Эти стихи сначала еще перевести надо, а уже потом заучивать заставлять. Чистой воды древнегреческий.
Я прочитал, похихикал, а вечером что-то решил Чижа переслушать. Лежу, значит, на диване, млею под «Еду я», а дочь вдруг спрашивает:
— Папа, а почему «На твоих золотых время не истекло»?
«Ленин? Тут и сел старик!»(с)
В общем, я посмотрел на эту девицу выше мамы ростом, и с ужасом понял, что наручные часы я надевал в последний раз задолго до их рождения. И вообще они их, по-моему, никогда в жизни не видели. Ни к чему они больше в изменившемся мире.
И самое главное — понял, что я, их папа, по сути, для них такой же мужик на облучке с филологической пометкой «устар».
А вы говорите — Пушкин!
В статистике этого «Яндекс-дзена» есть пункт «возраст посетителей». Среди моих читателей людей моложе 34 лет — 13%. Ну и правильно — что им у нас на страницах делать, если мы на разных языках говорим? Им непонятны наши шутки, они не просекают откуда цитаты и почему — и так далее, и тому подобное.
Говорил уже и повторю: самое поганое из того, что принес ускорившийся «дивный новый мир» — он порвал традиционные связи между людьми. Поколенческие — в том числе. Когда дед пахал, сын пахал и внук пашет, дед имел вполне конкретную ценность для внука. Пусть сил у него и немного, но у деда бесценный опыт, наработанный всей долгой жизнью. Никто лучше его не знает, когда сеять начинать, и в какой день жать, эта взаимная полезность и связывала людей.
А сейчас — да кому твой жизненный опыт нужен, если он был получен в параллельной реальности? Мир-то за эти годы изменился полностью. Всё, старый, тащи свой опыт в помойку, самое ему там место. Внуку прошивку на картридж найти надо, а дед сидит, вспоминает, как на целине трактор чинил. Да нафига внуку тот трактор, его из города и на дачу-то не вытащишь. Вот и сидят дед с внуком, смотрят друг на друга — а поговорить-то и не о чем.
P.S. Если вы тоже не поняли, в чем прикол с «твоими золотыми» — я вам завидую, вы молоды и у вас вся жизнь впереди.
Забавный исторический факт: мои ровесники – родившиеся в конце 60-х годов, частенько отправлялись в ясли… Угадайте — когда?
В два месяца! Это, напомню, период, когда ребенок только-только становится на человека похож больше, чем на червячка. Уже улыбается, но ещё в пространство, и головку пока не держит.
А куда деваться?
Отпуска по уходу за ребенком тогда не было. Вообще никакого.
Был декретный отпуск – 56 дней после родов с сохранением заработной платы. А дальше либо увольняйся с разрывом трудового стажа, либо напрягай бабушек, при отсутствии свободных рук и средств — сдавай грудничка в ясли. Это с 70-го года, если не путаю, стали давать полгода на домашнее воспитание, потом год, потом полтора, в 1990-м до трех увеличили.
Нет, правда. Вот выдержка из Советской энциклопедии: «В яслях выделяют 4 возрастные группы: грудных детей (до 9 мес), «ползунковую» (9—14 мес), среднюю (14—24 мес) и старшую (2—3 г.), для каждой из них устанавливается соответствующие режим, периодичность врачебного осмотра».
Вона когда начиналась общественная жизнь – в два месяца от роду!
Человек, можно сказать, и человеком-то себя осознавал уже в коллективе. Не, правда, не вру, рассказывали, был там такой мега-девайс – огромный манеж, куда всю эту компанию грудничковой малышни загружали оптом – пусть учатся переворачиваться, ползать и общаться. Копошишься там, на людей смотришь, ума набираешься…
И, кстати, набирались, причем довольно быстро. Взгляните на педиатрические книжки 60-х годов – там написано, что к какому возрасту ребенок должен уметь. Уверяю вас, сегодня не каждый годовалый нормативы тогдашнего грудничка выполнит!
Школа коллектива была нелегкой, но эффективной.
Сидишь цельный день на горшке, в окружении таких же суровых всадников с мокрыми носами и красными попами. Периодически предъявляешь лошадь к осмотру. Кто отстрелялся – может полчасика поползать в свое удовольствие, потом – опять на горшок.
Через месяц на горшок просились все. А осознавали себя «животными общественными» — и того раньше.
Ну а дальше все в курсе.
Детский сад, школа, со школы вернулся, пообедал – марш на улицу, постигать во дворе тонкости изготовления снежных крепостей, рогаток или «секретиков» – в зависимости от гендерной принадлежности.
Лето пришло? Вперед в пионерский лагерь, учиться настоящим образом жизни без родительской опеки.
К окончанию школы мы имели индивидуума, блистательно владевшего всеми навыками социалистического общежития.
Он и со львом, и с бегемотом в одной комнате уживется.
А вы потом еще удивляетесь разнузданности людей предпенсионного возраста на корпоративных вечеринках. Да где еще сегодня люди могут выплеснуть подавленные инстинкты «животного общественного», впитанные с молоком матери, пардон, с детским питанием?
А на скачущих дедулек с бабульками круглыми глазами смотрят родившиеся в 90-е.
Которые росли, когда яслей не было – вымерли. Вообще. Полностью и окончательно присоединились к компании птицы Додо и коровы Стеллера.
С трех, реже с двух лет у них был шанс попасть в детский сад, но обычно не срасталось. В очередь надо становиться еще в утробе, ибо поголовье детских садов тогда сократилось в разы. Слишком уж лакомой добычей были в «святые 90-е» эти отдельно стоящие здания с прилегающей территорией и полной инфраструктурой.
Что им оставалось на общение? Школа, то есть три-четыре переменки по 5-10 минут. После школы – сразу домой! А во дворах они если и играли, то только в самом раннем детстве, в песочницах и на площадках под мамочкиным контролем. Летние лагеря тоже можно смело отминусовать, я уже не говорю про походы с ночевками и студенческие выезды на картошку, умершие навсегда.
И что мы имеем в итоге?
А в итоге мы имеем вступившего во взрослую жизнь социального Робинзона с чувством прайвеси, раздутым как живот больного водянкой.
Интересно, как эти робинзоны с общественными животными общаются?
Все-таки, как-никак, отцы и дети…
Не, серьезно, мне правда интересно. Вот скажите, вы своих детей играть во двор выпускаете (будете выпускать)?
Еще в ФИНБАНЕ
кликабельно
