Директор музея истории ГУЛАГа Роман Романов попросил председателя Совета при президенте РФ по правам человека (СПЧ) Михаила Федотова разобраться с тем, почему уничтожаются «архивные материалы» со сведениями о репрессированных. Романов заявил: «Уничтожение карточек означает полное удаление информации о нахождении осужденных в системе ГУЛАГа». Федотов, в свою очередь, ответил, что «сохранение документов, относящихся к этому периоду истории, крайне важная задача».

Уничтожение карточек ведется согласно межведомственному приказу под грифом «для служебного пользования» от 12 февраля 2014 г. «Об утверждении наставления по ведению и использованию централизованных оперативно-справочных, криминалистических и розыскных учетов, формируемых на базе органов внутренних дел РФ».

Тем не менее, у многих эта информация вызывает вопросы. С одной стороны, «Мемориал», который настаивает на том, что общее число репрессированных было более 12 млн, поднимает истерику в СМИ: «Мы больше никогда ничего не узнаем» и «Миллионы людей сгинули в ГУЛАГе. Теперь память о них уничтожают». С другой стороны, и организации и общественники, не замеченные в прозападных подходах, негодуют – ведь если будут уничтожаться реальные советские документы, то где искать правду?

Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, выпускник Историко-архивного института Юрий Жуков в беседе с Накануне.RU заявил, что никто не уничтожает архивные дела, а вот карточки – да, могут. Но почему из-за этого так беспокоится «Мемориал»?

– Карточки – это всего лишь карточки, и их уничтожение не означает уничтожения архивных дел. На каждого заключенного, начиная с ареста, заводилось дело, вот эти дела не уничтожают. Никогда архивные материалы не уничтожаются, а эти учетные карточки – то же самое, что каталог в любой библиотеке. В «Ленинке» сколько уже уничтожили карточек из каталогов за все эти десятилетия? Но книги-то есть! Самое главное, чтобы книги не жгли. А каталог – один уничтожили, сделали второй, дело житейское.

Почему же так переживают из-за карточек? На карточках указаны только фамилии – и удобно «Мемориалу» пользоваться этим, ведь по карточке не видно, кто попал под суд: шпион, диверсант, насильник, казнокрад или троцкист. Таким образом, они [представители «Мемориала»] могут называть любую цифру репрессированных. Любые компетентные выводы должны делаться только на основе судебных дел заключенных, но изучать, проверять – они этого не хотят, это слишком долго и может оказаться не на руку. Гораздо проще, когда все арестованные, все заключенные представлены просто пофамильно, и можно их как угодно использовать – а используют их всех как «политических» или «невинных».

Поэтому истерика, мол, уничтожение карточек означает полное удаление информации о нахождении осужденных в системе ГУЛАГа – просто вранье. Карточка не раскрывает никакой правды, раскрывают правду только дела арестованных, вот их нужно изучать. Но сами дела липовому музею никто не даст, эти дела хранятся в архиве ФСБ. Орут о каком-то заговоре по уничтожению архивных материалов только те, кому хочется сказать, что у нас «расстреляли народу больше, чем жило в стране».

Ведь нужно понимать, что картотека никому не нужна, и ее уничтожение мешает только «Мемориалу» и не больше. Реальные цифры осужденных уже не раз назывались и они совсем не такие, как фантастика «барона Мюнхгаузена» – Солженицына. Дело в том, что где-то 700 тыс. человек было расстреляно с 1921 г. по 1953 г. И какие же это «невинные люди», если большинство из них – это диверсанты, «власовцы», изменники Родины, насильники, убийцы, грабители, в том числе и политические?

Задача «Мемориала», по всей видимости, заключалась в том, чтобы отсеять подлинных преступников и посмотреть, кто безвинно пострадал, но им это не нужно. А что им нужно? Они, насколько можно судить, выполняют чей-то заказ – им нужно доказать, что «расстреливали всех не глядя». И некому было пахать землю, стоять у станка, ни, тем более, воевать в Великую Отечественную войну, если верить их фантастическим легендам. Как раз подобные «мемориальцы» были бы только рады, если бы уничтожили дела арестованных и заключенных, тогда бы их картотека – просто фамилии и сколько лет – послужила бы им возможностью манипулировать данными так, как они того хотят. А то, что картотеку уничтожают, а дела-то остаются – это для них хуже острого ножа.

Ясно и то, почему возмутившиеся именно с такой формулировкой выступают – мол, сейчас мы и не узнаем правду. Все ведь как раз наоборот – в последние годы появляется все больше работ историков, основанных на рассекреченных архивах, которые показывают наглядно, что на самом деле подавляющее большинство было арестовано по реальным уголовным делам и наказано абсолютно верно. С какой стати бандеровцев, которые вырезали поляков на Волыни и наших партийных комсомольских работников, нужно считать борцами со сталинизмом? Они враги страны! Почему нужно защищать латышей, эстонцев, которые записались добровольно в эсэсовские дивизии? Что это такое? А они теперь, видите ли, «борцы со сталинизмом»! Почему, если человек украл несколько миллионов, он это якобы не по корыстным побуждениям сделал, а в виде борьбы с советской властью? Чушь и вздор! Почему, если «кулак» стреляет из-за угла в сельских корреспондентов, сжигает конюшни с лошадьми – он хороший? Да нет же, он преступник, в любой стране его осудили бы так же, как и у нас.

У нас хотят сделать вид, что та ужасная жизнь, которая сейчас – это ерунда, по сравнению с советской действительностью, когда «все сидели в ГУЛАГе». Понимаете, главная цель сказать: как бы тебе сегодня плохо ни было, как бы тебя ни обкрадывали, как бы ни сокращали зарплату и пенсию, а цены росли бы и росли – это ничто по сравнению с советским периодом.