Дмитрий Галковский — Профессиональные любители

В своё время я задумался, а почему профессиональные гуманисты такие отвратительные? Гуманистов-любителей тоже сносит в звероподобность. Большей частью это люди с низким лбом, маленькими глазками, явно злым выражением лица. Характерный пример — писатель Приставкин, лучший друг чеченских детей. Его «Ночевала тучка золотая» это сентиментальная повестушка про буколических детей, такой запоздавший на полтора века «Оливер Твистер», точнее, «Омар Твистоев». Но сам Приставкин, как нарочно, похож на бериевского палача-душегуба, сносившего из катюш мирные чеченские аулы. Персонаж из комиксов. «Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не палач». Думаю 9/10 душегубов, которых он амнистировал, находясь в комиссии по помилованию, имеют интерфейс гораздо более благообразный. Другой пример, ещё более красноречивый, Евтушенко. Не нужно быть большим физиономистом, чтобы после мгновенного огляда записать в дневнике: «Садист, злой. Проблемы.» Академик Сахаров — отвратительный пресенильный старикашка, давящий кулички в детской песочнице, мажущий калом стены родной психбольницы. Это ТИПАЖ и любой психиатр вам это скажет. Причём реально вся троица лишь похожа на палачей и маньяков, также как харАктерные актёры лишь похожи на создаваемые ими образы. Посложнее с «профессиональными правозащитниками». Интересно, кто самый хороший человек на земле? На которого посмотреть — и сразу становится легко, проходят грустные мысли, иногда даже болезни. «Солнышко». Осветило лучиком — и жизнь стала немного легче и добрее. Думаю, это какая-нибудь молоденькая датская принцесса. Века генетического отбора, прекрасное воспитание, культурное окружение, богатство, почёт, всеобщее уважение и любовь. Отчего же не быть лучом света в тёмном царстве. Такая выбежит из кареты, даст денюжку бедному одноногому шкиперу: «бедненький, несчастненький, ему без ножки так больно». Бедняга, глядишь, на этом воспоминании ещё лет двадцать проживёт. Так и проходит жизнь: здесь кошка выздоровела, там тонущий счастливо спасся. Солнышко. Думаю также, что акт доброты должен быть маленький, человеческий. Достали конфетку, угостили. Если вес конфеты 14 тонн, окормить ей надо сто тысяч, тут добротой и не пахнет. Портовый кран, выгружающий конфету из трюма, распил на блоки при помощи динамитных патронов и циркулярной пилы, расфасовка на грузовики. Здесь куском конфеты убило двух человек, там четыре сели за воровство надолго. Потом «в очередь, суки, в очередь», мегафоны, турникеты, давка, конная милиция. «Конфета подарена, погибло 16 человек» это ещё по-божески. «Обошлось малой кровью». В общем, чего я говорю, достаточно посмотреть как 40-тысячная толпа выходит со стадиона. Или вспомнить о потасовках на новогодних распродажах. Масштабы даже маленького государства несоразмерны человеку, и выбрать человека из толпы государство не в состоянии. По росту, образованию или богатству ещё куда ни шло, а вот как выбрать и отметить человека доброго? Как только государство организует «общество хороших людей», выделяет помещение-деньги-штат, на место казённого добряка вылезают глубоководные чудовища. Вместо андерсеновской русалочки на поверхности появляются существа другие. 60-летняя уродливая старуха с усами, брежневскими бровями и прокуренным голосом. Злая, глупая вдова чёрного мага, придумавшего унитаз для земного шара. От одного её слова, самого невинного, вроде «добрый день», откидывается кактус. На глазах. И потом. ЗАЧЕМ ГОСУДАРСТВУ НУЖНЫ ДОБРЫЕ ЛЮДИ? Для чего-то нужны. Самое зверское государство постоянно носится с «людьми доброй воли», мудрит с «гуманизмом» и «премиями мира». (Дмитрий Евгеньевич переводит дух, глубоко затягивается, мечтательно смотрит в потолок. Было погасшая трубка снова разгорается, сизый дымок поднимается вверх.) С точки зрения пропагандистских войн наиболее интересен 18 век. В 19 всё зашпаклёвано, чтобы понять что к чему нужно усилие и знание особенностей эпохи. 17 век перепутан и подтасован. Карты-факты подлинные, а пасьянс неправильный. «Такого не бывает». 18 век прост и наивен. «У вас ус отклеился». Жил в 18 веке в Англии величайший гуманист Джон Говард. Писал книги о совершенствовании пенитенциарной системы. Один из основоположников, как говорили в 19 веке, «тюрьмоведения». Тихий человек невысокого роста, аскет. Говорил всегда бесстрастно, потупив взор. Вся Англия была поражена его деятельностью на посту шерифа: забота о заключённых, обличение ужасов, обширная программа реформ тюремного дела. Мало того, — не забудим, что на дворе 18 век, — английский филантроп выправил себе корочки. Поехал в Рим и заключил договор с… нет, это не то, что вы подумали, — с БОГОМ. Мол, я, хороший человек, хочу и впредь совершать добрые дела, в целях этого предлагаю сотрудничество и т.д. и т.п. Договор был заключён на 20 лет, по истечении срока возобновлён. Вот как ЛЮДИ поступают. Немчура с дьяволом договоры подписывала (как раз в это время писался «Фауст» Гёте), а англичане — с Богом. Потому что хорошие люди. Правда на континенте от деятельности Говарда были не в восторге. Например из Франции его вышибли пинком, после того, как он захотел самозванно инспектировать Бастилию. (Говард и является главным автором легенды о Бастилии. Как известно, после несуществующего «штурма» там никого не нашли. Устаревшая тюрьма стояла пустой.) В других местах его встретили тоже весьма прохладно. Дело в том, что Англия тогда была страной-скороспелкой. Очень богатой, централизованной, с огромным военным флотом, но, по сравнению со старыми культурными странами, грубой и грязной. Говард бил европейцам челом их же добром. Подмечал нововведения в тюремном деле передовых стран (большей частью Голландии и Италии), а потом выступал их непрошенным автором-учителем. Лично Говард был человеком необразованным, у него не было серьёзных познаний ни в юриспруденции, ни в медицине, ни в богословии, ни в истории. Была только небольшая практика работы шерифом, да вышеупомянутый «договор». Кем был Говард реально, по условиям 18 века установить легко. Например, однажды судно, на котором он плыл по Средиземному морю, подверглось нападению пиратов. Торговое судно было вооружено одной декоративной пушчёнкой, штатская команда стрелять не умела. Тут «филантроп» себя и показал. Смиренный вегетарианец заорал капитанским басом: «бром-брам-стеньги, марсовые на фалы, тысяча чертей в глотку»; стал пинать нерасторопных матросов сапожищами. По его приказу пушку зарядили гвоздями, подпустили пиратов поближе и выстрелили в упор. Пираты сочли за благо ретироваться. Хороших людей на своём веку видели много, но НАСТОЛЬКО хороший оказался не по зубам даже им. Одной из баз деятельности Говарда в поздний период была Россия. Приехав сюда в 1781 году, великий филантроп первым делом удостоился приглашения от императрицы. На что Екатерине господином ревизором было заявлено, что он приехал в Россию инспектировать тюрьмы, а не дворцы. Умная и информированная Екатерина утёрлась. Англичан она знала хорошо, да Россия того времени и была английской марионеткой. Хотя Говарда, полагаю, всё-таки убрали. Со всеми предосторожностями по-тихому раздавили ядовитого паука. В 1789 году он приехал наблюдать санитарное состояние русской армии. Что вражеские солдатики едят, где спят, какова смертность. Численность войск, дислокация, распространение заразных заболеваний во время боевых действий. По иронии судьбы «по теме» и умер. Прибыл на театр военных действий с Турцией и умер от вспыхнувшей эпидемии тифа. Похоронили по-людски, на могиле сделали надпись: «Прохожий, кто бы ты ни был, здесь лежит твой друг». Идёт чекатила какая-нибудь, плачет. Нет у неё ни друзей, ни знакомых. А добрый филантроп тут как тут. «Друг Утят». Надгробие, по желанию усопшего, сделали в форме солнечных часов. Чтобы польза людям была. Пришли на кладбище, а часов нет. Спросят: «Который час?» А Говард из могилы на пружине: «Половина чегтвёгтого, товагищи». Я и говорю — «восемнадцатый век». Прикололи крокодилу бумажку «ДРУГ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА», слегка рыло припудрили, вроде и ничего. А уж когда крокодил заплачет, народ совсем размякает, сам платочки достаёт: уж больно зверь жалостливый. Кстати, а в чём была суть предложений Говарда. Вкратце речь шла о следующем: Некоторые считают, что преступников можно исправить. Это ерунда. Главное — сломать человека психологически, подавить волю, превратить в бездумный автомат, беспрекословно выполняющий команды начальства. Дальше шли конкретные рекомендации: строжайшая изоляция в одиночных камерах, запрет на речь (говорить можно только по разрешению начальства), продуманная система наказаний. Естественно все попытки осуществить «систему» приводили к тому, что несчастные заключённые сходили с ума или умирали. Ну да легенда не для того пишется. С другой стороны, на родине труды Говарда действительно способствовали некоторой популяризации достижений европейской системы содержания заключённых. Тут происходило сочетание приятного с полезным — коронный номер английского национального характера. Так кто же такой «профессиональный правозащитник»? Бронированный ящер, линкор вражеского государства. Его убойная мощь может быть равна дивизии. Ну и внешность людей соответствующая. Механизм он и есть механизм. «Правозащитник майор Ковалёв». То ли его выпороли, то ли он кого-то выпорол. Какая разница. Как было написано в конце прочитанного мною в детстве фантастического рассказа «галактические атомные мины не рассуждают». Задели усик — получайте по полной программе. Планета есть — планеты нет.

<…>
———————————

[Текст 2005 года. С сокращениями]

В ПАНДАН

кликабельно

Симон Кордонский — «О биологических основах любви интеллигентов к Родине» (1995)