Анна Мамченко
Анна Мамченко
1964, Москва
Старший научный сотрудник лаборатории общих проблем дидактики
Института стратегии развития образования РАО,
зам. зав. лабораторией, кандидат философских наук.
***
Снится мне сон, в котором
Мама, еще не старая, еще не больная,
Бабушка почти молодая
И мы
Как-то живем, куда-то едем, о чем-то спорим,
Всегда втроем,
Как женские три мушкетера,
И осень ложится в осень,
И солнце светит, и дождь,
И радуги плети,
И я просыпаюсь на грани
Нервного срыва
И что-то не клеится утро этого мира…
***
Сестра моя! Невидимая нить
Натянута, и в сутолоке сонной
Обид уже не помня, но простить
Не в силах – Бог с ним – монотонный,
Святой, нездешний – будет падать снег,
Взволнованный невидимой преградой,
И я тебе
Покаяться бы рада, да не в чем
Вроде каяться бы мне.
И пусть – увы! — прощенье неспособно
Смягчить вину, но горе –
Горе — зло,
А счастье — неправдоподобно,
И не светло.
И можно только постараться
Забыть, за тонкое ушко
Иглу из сердца вырвать и остаться
Как прежде, непомерно далеко…
И что просить у Бога? Страха? Боли?
Забвения? Покоя? Ничего? —
Порога, где лицом к лицу с тобою,
И сил перешагнуть через него
***
Милая Тирли
Совсем не пронырли
Не ширли, не мырли,
А мир и уют.
Милая Тирли
Не визгли, не фыркли
И не ковыркли
добрый приют.
И только немного она приунырли —
И мурли, и мурли, и мурли, и мурли –
Когда же домурли
Ее заберут?
(объявление для кошачьего приюта)
***
Упрощая,
Скажем,
Что мир един
Что у Бога есть
Только он один
Каждый день говорит он себе: Привет!
И себе отвечает: Привет, Медвед!
И себе салютуя одной рукой
Он наотмашь бьет
Себя же другой
И себя предает, поносит, клянет…
Но потом наступает Гамбургский счет
И смиренно склоняются руки
В смущении
И смиренно молят
Глаза о прощении
И возносится Бог,
Себя прощая,
Мир един, Бог – один,
Скажем мы, упрощая…
Но играют пальцы, пальцы, пальцы
На суперструнах
Воскресение завтра
Прости, господи,
Если тебе не трудно…
Так уедем!
Оставим свои нелюбимые дни
Проводить одинаково между границ
Обозначим отсутствие
Постностью лиц
И пунктиром – обводы ушедших подошв… И уедем,
Куда-нибудь вверх или вбок, где ни рож, ни людей, ни пространств, ни дорог,
И где бог возникает с небрежностью строк,
И судьба обрывается точно под вдох,
И С каждым взлетающим взмахом пера,
Свобода и воля, и etsetera…
***
Не дай несведущим заплакать
А сведущим — прости грехи
Отчаянье им будет знаком
Теченьем медленной реки
И вожделеньем бестелесным
И поцелуем на бегу
И чем угодно, но не пресным
Постом на дальнем берегу
Но есть свой хлеб —
Вертеть богами
А есть других —
Чужое красть
И над запретными местами
Иметь неправедную власть
Минуй нас даже искушенье
Уж лучше быть никем, ничем
Чем забываться лишь в сраженье —
Когда я ем, я глух и нем…
***
Кого-то съели, кого-то сожрали,
Кого-то – мелкого — упустили
А кому-то огромную честь оказали –
Его не съели, а — проглотили
И Он (или это она, быть может)
Сидит, как Иона, во чреве темном
И чрево несет его через волны
И мается чрево, и тяжко дышит
А бедный, бедный слепой Иона
Судьбу проклиная, на Бога ропщет
А море сердитое рвет и мечет
И хочет и рыбу сожрать, и Иону
И будет Иона, как бедный Йорик
Постыдным прахом, песком и глиной
Если святая большая рыба
Опять до берега не дотянет
Но Бог всемогущ, и когда ты снова
Глаза откроешь в пресветлом мире
Ты станешь думать, что все на благо
И станешь рыбой с Ионой в чреве
***
В сновиденьи – обнял крепко
Я и видеть перестала
Говорит: — ну что, соседка?
Будешь вместо пьедестала?
А вокруг темно и складки
Несегодняшней одежды
Тяжелы, душны и сладки
Я не вижу – я же между
Говорит: Тебе не больно?
Скажешь – да! – и все пропало
Я расплакалась невольно
Но ни слова не сказала
Ладно, хватит на сегодня
Посмотрел глаза в глаза
И скользнув по глади водной
Улетела стрекоза
Но рождаться в муках будешь!
Брови сдвинулись дугою
Как же это? Мы же люди?
Вроде сказано другое…
***
Невидимые парки сочетают
Проклятий нить – благословений нить,
Как паутинки в воздухе летают,
Но не поймать и не соединить
И что себе прикажешь – то и выйдет
Сожмешься в ком,
Закусишь удила –
А паутина крохотных событий
Запутает — забудешь, как жила
Как пела
По утрам
Небесной птичкой
Цвела кустом сиреневым в саду
Ласкала глаз…
И неизменно лично
Переходила черную черту
Как сильно искушение обиды!
Бежать куда-то, делать что-нибудь…
И что себе прикажешь, то и выйдет
Прикажешь – быть,
И парки скажут – «Будь!»
***
Мы уступим
Дорогу,
Очередь,
Грех первородства,
Право первой ночи.
Мы отойдем в сторону,
Станем невидимы,
Незначимы,
Немы.
Искусство любви
Никогда не выходит из берегов.
Это море волнуется,
Мы никого не волнуем.
Иссушающий дождь
В бесконечно пустом ноябре,
Как чужая листва
На древнейшем из древ,
Неминуем.
Пустота
Не Великая, но пустота!
Ты родишь или мир
Или меч или что-то иное.
Невозможно слезам
По эфиру не течь,
Невозможно не петь
В состояньи покоя.
Мы уступим,
Как это случалось не раз,
Мы опустим лицо
В эти голые мокрые ветки,
И чужой воробей
Сковырнет скорлупу у нимфетки,
И откроется почка —
Раздолбанный третий глаз…
***
Следовать случаю – это не в правилах
И не впорядке
Вещей
Если бы силы тебя не оставили
Мне —
Разве было бы больше речей?
Масло и мед, истекающий сладостью,
Нож и весы на окне
Силы небесные, вечные радости –
Что уготовано мне?
Магия света не выйдет из тени
Не обнажит рукава
Разве подобие стихотворения
Не
Обрывает слова?
Разве вдоль улицы
Горько-коричневой
Образ ты свой словно крест не несешь?
Разве личины не могут быть личными так,
Что едва их уже узнаешь?
Кто я? Работник, поборник, разбойник?
В зеркале –кто там? Скажи
Рвется сквозь Тонкое – кто?
Кто покойник
Невыразимой души?
Кто говорит здесь?
Блаженные люди
Не произносят слова
Если бы силы…
Прощенья не будет
Поздно. Болит голова.
***
В бесхитростный узор переплетая
Проклятий нить – благословений нить
Что скажешь – никакая не святая
Что будешь делать – плакать или пить?
Мостить себе непрочные дороги
Бросаться вниз с ближайшего моста
И все невыносимые уроки
Располагать на плоскости листа
Не верить никому,
Себе – тем паче
И в зеркало неузнанной смотреть
Летать во сне –
Пусть даже на карачках
И каждый день пытаться умереть
И каждый день желать родиться снова
И в каждой вещи видеть смысл игры
И в ожиданье вечного другого
Рожать миры, миры, миры, миры…
***
Я упал – ах, если бы я упал
И время покинуло бы
Пьедестал
Перестало бы тикать, шагать и течь
А легло бы так, как и надо лечь –
Ничком, головою — в пол
Как человек,
Спрашивающий ни о ком
Как человек – гол
Как человек – отвергнутый и в ответ
Ставящий свечи, чтобы дрожащий свет
Был означающим, возле
И под-лежащим
В том, что он есть –
Я есть – никогда не ставший
Только раздавленный
Только упавший
Я упал – Ах, если бы я упал…